Франсуа Шаму - Цивилизация Древней Греции

Однако даже если развить такую же память, которой обладали поэты, помнившие эпос наизусть, невозможно представить, как добиться подобных результатов без письменности. В то же время эпический стиль по своему характеру еще недалеко отошел от устного, и необходимо признать, что, хотя поздние легенды сообщают нам, что автор «Илиады» и «Одиссеи» был слепым, изначально он должен был записать эти произведения. К тому же наиболее древние греческие надписи, известные нам, например, на вазе с дарственной надписью лучшему танцору или недавно расшифрованная надпись на чаше Нестора, найденной на Искье (обе находки относятся ко второй половине VIII века), свидетельствуют о том, что эпическое стихосложение с этого времени получает широкое распространение как в Афинах, так и в отдаленных колониях Западного Средиземноморья.

Совершенство этих двух поэм свидетельствует о том, что они явились результатом долгой традиции. Античные авторы признали это после того, как Аристотель написал в «Поэтике»: «Нам не известна ни одна поэма, написанная предшественниками Гомера, но все указывает на то, что таковых было много». Утрата всей предыдущей литературы, несомненно, обусловлена отсутствием надлежащего способа записи. Даже если микенское слоговое письмо осталось в употреблении (что не является доказанным), оно было слишком несовершенным, чтобы увековечить это эпическое литературное произведение. Зато Гомер, прибегнувший к помощи алфавита, сумел, в отличие от предшественников, спасти свои труды от забвения.

Многие города боролись за славу называться родиной Гомера. Однако независимо от того, родился ли он на Хиосе, в Смирне, в Колофоне, на Иосе или в Киме, можно утверждать, что свои произведения он записал в ионийских городах Малой Азии. Все они в VIII веке процветали после сложного времени становления. Составлявшие лигу из двенадцати городов, объединенные языковым и религиозным родством (центром, где отправлялся культ Посейдону, было панионийское святилище на мысе Микале), а также прочно связанные исторической памятью с Афинами, они представляли собой крепкую социальную организацию, основным элементом которой была крупная землевладельческая аристократия, обладавшая фактической властью, независимо от того, группировалась она или нет вокруг царя. Именно во дворцах этих ионийских держав были впервые прочитаны «Илиада» и «Одиссея». Одна из них воскрешала в памяти чудесный поход, воспоминания о котором были дороги эллинам Малой Азии: в войне с Троей они видели прообраз ионийской колонизации Анатолии, и рассказы о необыкновенных военных подвигах нравились этим любителям охоты и военных походов. Другая тешила воображение повествованиями о дальних путешествиях в западные моря, напоминая о походах, предпринятых моряками Эвбеи и Греции вслед за финикийцами. Войны и странствия — две излюбленные темы для эпоса. По прошествии «темных веков» память об ахейском мире сохранилась благодаря поэтическим произведениям, на которых основывались труды Гомера, затмившие их впоследствии. С новыми открытиями в микенской археологии и с расшифровкой линейного письма Б современные исследователи занялись изучением отголосков микенских традиций в гомеровских поэмах, и действительно, значение наследия 2-го тысячелетия весьма велико. Однако ошибкой было бы не признать, что Гомер, живший в геометрическую эпоху, многим обязан своему времени. Оно дало ему основной элемент его поэзии — сравнения, иногда весьма развитые, героических событий с повседневной жизнью; метод, позволивший ему передать всю красоту эпического мира слушателям, взывая к их общему жизненному опыту. Оно дало ему знания о природе и населении, которые позволяют нам проникнуться ощущениями персонажей и вернуться в те природные условия, когда разворачивались известные события. Отсюда то ощущение правдоподобия, пронизывающее поэмы, которое и делает их неувядаемыми.

Стало быть, не без оснований в течение нескольких лет многократно отмечалось сходство между творчеством Гомера и наиболее красивыми сосудами геометрического стиля. Ощущение композиции, позволявшее огромным ансамблям быть стройными произведениями; строгая иерархия в религиозной, общественной и эстетической сферах; проницательное сознание, описывающее мир с позиций человека и строящее произведение в соответствии с требованиями духа, — все это есть в двух великих ионийских эпопеях, и то же самое мы находим в шедеврах аттических гончаров VIII века, но в более отчетливой форме. Во второй половине века в Афинах особое внимание в росписи уделялось фигурным изображениям, на больших кратерах художники рисовали сцены наземных и морских боев, сходство которых со сценами из «Илиады» отмечалось неоднократно. Несмотря на то что эти произведения сохранились лишь фрагментарно, они не теряют своей значимости. Сохраняя контакт с традицией, подарившей эти маленькие схематические фигуры, мастер оживлял их различными позами или жестами, которые придавали им индивидуальность. Не примечательно ли то, что Гомер в своих описаниях использует тот же прием, выбирая из всей совокупности свойств одну основную деталь или характеристику, которую постоянно повторяет, чтобы закрепить в нашей памяти. Творчество поэта и творчество художника основываются на совершенном владении своим ремеслом, которое дает им шаблоны и приемы, разработанные их предшественниками. Но их собственный творческий гений вдыхает в эти традиционные элементы новую жизнь благодаря острому и точному взгляду на мир. Экспрессивная сила произведения, ощущение полноты и завершенности идут непосредственно от этого равновесия между наследием минувших лет, сознательно используемым художником, и собственным взглядом на суть вещей. Пересечение двух видов искусства, принадлежащих таким разным сферам, но очевидно обладающих одним духом, является характерной чертой цивилизации.

Благодаря Гомеру и аттической геометрической керамике греческое общество VIII века предстает перед нами в своем наиболее благоприятном ракурсе. С другой стороны, мы видим это время благодаря другому поэту, более суровому и менее пленительному, — Гесиоду, который жил, вероятно, во второй половине века, а то и позднее. Он был знаком с произведениями Гомера, которому иногда весьма точно подражал и с которым, согласно любимому в школах преданию, якобы даже соревновался. В отличие от ионийского поэта, он не жил при дворе власть имущих, он был беотийским крестьянином, владельцем небольшого участка возле пригорода Аскры, у подножия Геликона, недалеко от долины, посвященной музам. Сохранились две его поэмы, написанные эпическим языком, «Теогония», или родословная богов, и «Труды и дни», дидактическая и земледельческая поэма. В этой второй он зачастую рассказывает о себе самом, о своих размышлениях и заботах. В то время как личность Гомера полностью скрыта за его поэмами, в сочинении Гесиода, несмотря на формальности стиля и несколько угловатую форму, слышна личность, и в нем мы находим точные сведения о судьбе простых людей в деревнях геометрической Греции.