Франсуа Шаму - Цивилизация Древней Греции

Геродот был современником Перикла, с которым он познакомился в Афинах. Афинянин Фукидид принадлежит следующему поколению — поколению, пережившему Пелопонесскую войну. Он участвовал в ней, был стратегом в Фасосе и под стенами Амфиполя, который захватил Брасид, — после этого поражения Фукидида отстранили от дел, и он должен был смириться с положением простого зрителя. Он пристально следил за всеми перипетиями конфликта и стал его добросовестным повествователем. Его труд во многом отличается от произведений Геродота, но это касается скорее не авторского замысла и выбранной для этого формы, а темперамента самого автора и направления его мысли. Повествуя, как и «отец истории», о главном военном столкновении двух народов, Фукидид не позволяет себе никаких вольностей. В его рассказах почти нет ни отступлений, ни анекдотов. Он следует строго хронологическому повествованию, привязывая его ко времени года за неимением официального гражданского календаря. Мы видим постоянную напряженность мысль, желание понять события, осветить их логические и причинные связи, соотнести их с личностями, обществами, природой и экономикой. Он не допускает небрежности и неточности в изложении фактов, на которые он смотрит холодным взглядом тактика и стратега, не стремясь их приукрасить или сдобрить шуткой. Иногда его довольно сухое повествование приобретает патетический тон, что, впрочем, случается редко, например, когда он пишет о чуме в Афинах или о пленении афинян после разгрома на Сицилии. В помощь этому светлому уму приходит проработанный и тонкий стиль, ускользающий от симметрии, не чуждый анаколуфа, способный выразить многое малым количеством слов: этот первый памятник аттической прозы, особенно в части рассуждений, показывает, каким прекрасным интеллектуальным инструментом отныне становится афинский диалект.

Продолжая рассказ о событиях с 411 года, то есть с последнего описанного Фукидидом момента, и доводя повествование до 362 года и до битвы при Мантинее, афинянин Ксенофонт, один из учеников Сократа, в сочинении «Греческая история» выступает продолжателем дела Фукидида. Однако ни в этой, весьма, впрочем, ценной, работе, ни в «Анабасисе», где рассказывается об экспедиции десяти тысяч греков, в которой он лично принял участие, ни в историческом романе о воспитании персидского царя Кира, известном как «Киропедия», этот блестящий и разносторонний автор не выдерживает сравнения со своими предшественниками. Без сомнения, он изыскан, точен, интересен в своем изложении и хорошо осведомлен. Но ему не хватает интеллектуальной проработанности: он не ищет подлинных причин того или иного события, его психологические описания носят общий характер, он склонен идеализировать персонажей, которые ему нравятся, — в общем, истории, которую он нам предлагает, недостает плотности и глубины повествования: но это еще больше подчеркивает, насколько ценились заложенные Геродотом и Фукидидом принципы, поскольку даже при своем посредственном таланте Ксенофонт, честно старавшийся им следовать, бесспорно, заслуживает называться историком.

Помимо этих трех великих имен в греческой историографии V и IV веков, из кратких упоминаний и ряда более или менее длинных цитат мы знаем о существовании достаточно большого числа авторов и произведений. Ктесий из Книда в начале IV века работал над «Историей персов», написание которой завершил Динон из Колофона. Феопомп из Хиоса, родившися около 377 года, был автором сочинения о Геродоте и истории Филиппа II Македонского. До нас также дошел папирус с фрагментами сочинения неизвестного автора — так называемая «Греческая история» из Оксиринха, написанная в первой половине IV века: в ней повествуется о событиях 396–395 годов. Эфор из Кимы, написавший большинство своих произведений после 350 года, первым пришел к мысли о всемирной истории, которая объединила бы в себе результаты разных исследований: три века спустя Диодор Сицилийский осуществил эту идею в своей «Исторической библиотеке». И наконец, ряд других, менее известных историков, трудившихся под общим названием аттидографов, посвятили свои сочинения истории Аттики по раннему примеру Гелланика.

Появление и развитие истории представляет собой лишь один, но действительно важный аспект, свидетельствующий о зарождении рационалистической мысли и научной рефлексии, чему мы в первую очередь обязаны грекам архаической и классической эпох. Одновременно с трудами, изучающими человеческие общества и их эволюцию, в Ионии начиная с VI века появляются научные исследования и философия. Именами Фалеса Милетского и Пифагора Самосского (сосланного позднее в греческую колонию Кротон) в начале и во второй половине VI века отмечены первые математические и астрономические расчеты, связанные у Пифагора с его мистицизмом, влияние которого было долгим и глубоким. Другие милетские ученые, такие как современник Фалеса Анаксимандр и его ученик Анаксимен, также размышляли о природе и об истинной ее сути. В конце века Ксенофан из Колофона разработал в стихотворной форме теологию о едином безличном боге, пересматривающую антропоморфический политеизм. Парменид из Элеи, обучавший в родном городе своего ученика Зенона, и Эмпедокл из Агригента тоже использовали — и гораздо удачней, чем Ксенофан, — поэтическую форму для изложения своих онтологических концепций. Их современник Гераклит Эфесский, писавший прозой, заявлял, что все есть вечный конфликт, движение и становление. Нас не перестают удивлять сила мысли и оригинальность этих первых мыслителей, которых мы знаем только по сохранившимся фрагментам.

В V веке Анаксагор из Клазомен, друг жившего в Афинах Перикла, предположил, что главный принцип мира — космический ум, управляющий примитивным хаосом. Кроме того, с позиции критического рационализма он развенчал многие распространенные предрассудки, такие как божественная природа небесных тел, и даже несколько так называемых «пророчеств»: его свободолюбивый анализ стоил ему обвинения в кощунстве и изгнания из Афин. Демокрит из Абдеры, младший современник Анаксагора, ввел понятие атома, с помощью которого он находил объяснение всему, в том числе и существованию богов. Гиппократ с острова Кос из семьи врачей, практиковавших культ Асклепия, применял в своем искусстве принципы рационального наблюдения: своими трудами он положил начало клинической медицине и сформулировал професиональный врачебный кодекс в знаменитой клятве, которая и по сей день остается золотым правилом. В то же время Афины, рискуя быть обвиненными в святотатстве, с энтузиазмом встречали учение софистов, прибывших в город давать бесплатные уроки красноречия и диалектики. В диалогах Платона мы восхищаемся виртуозностью Горгия из Леонтини и Протагора из Абдеры, умело манипулировавших противоречивыми идеями.