Вадим Васильев - История новоевропейской философии

А именно он вводит, во — первых, новую способность души: над рассудком возвышается разум. Ну, напишу ещё один раз, это действительно важное понятие — «Vrnunft». Это слово присутствует в названии — «Critic der reinen Vernunft» — называется главное кантовское сочинение.

— Прошу прощения, вопрос. Не является это название, не есть ли оно само как бы цель.

Как бы цель, да? Сам Кант говорил, что он понимает эти слова «Verstand», «Vernunft» — либо в широком, либо в узком смысле. В широком смысле под разумом понимается вся способность мышления вообще, куда попадает даже и чувственность. И, кроме того, слово «критика» имеет оттенок смысла не только разоблачения, так сказать, ложных его притязаний, но и исследования. То есть это очень удачное название, многозначное: это и как «исследование познания» можно перевести, а можно перевести как «ниспровержение традиционной метафизики», потому, что оно действительно тоже происходит. Причём всех наук. Вот, например онтология

— единственная из классических наук, которую Кант не отвергает. Но он говорит, что имя «онтология» должно быть заменено на скромное название «аналитики рассудка» — даже здесь происходит трансформация. То есть вот там где мы говорили о категориях, об их применимости — вот всё это соответствует традиционной онтологии в кантовской системе. А все остальные классические науки он просто объявляет невозможными.

Итак. Но прежде, значит, разум. Чем разум отличается от рассудка? Разум это способность, судящая о безусловном. Вот, коротко если говорить. Рассудок всегда имеет дело с обусловленным: с какими‑то правилами, основоположениями; но если вот он захочет протянуть цепочку этих обусловленных основоположений ко всё более и более высоким, то он дойдет, наконец, до безусловного. И вот, когда он осознает безусловное

— он станет разумом. Разум вырастает из рассудка, это не отдельная способность души. А отдельных, первоначальных способностей души всего три: это чувственность, воображение и рассудок (или апперцепция), — вот три источника. Всё остальное — производное, в том числе разум. Соответственно и понятия разума, которые Кант называет идеями, тоже производны от категорий. Это доведённые до безусловного категории, я уже вам об этом говорил. Ну, пример приведу, чтобы понять, как категория может превратиться в идею. Возьмём категорию причины, доведём её до безусловного. Что получится? Понятие первопричины. Вот первопричина — это уже идея. Видите разницу? Или, например, возьмём, ну, условно говоря, понятие «вещь». Это понятие рассудка. Опять‑таки, с уточнениями надлежащими. Категория рассудка, работающая здесь, это категория субстанции. А возьмём теперь элемент вещи

— атом. Вот атом — это идея разума, потому, что это доведённое до конца деление.

— С идеями работает только разум?

Да, только разум. Причём он работает с ними двояко. Либо как теоретический разум, либо как практический.

— Получается идея возможно только на периферии максимально возможного постижения вследствие или процедуры обобщения или процедуры ограничения?

В общем‑то, да.

— А все промежуточные стадии освоения эквивалентностью идеи не обладают?

Нет, это лишь пути к идеям. Идеями оказываются вот как раз завершающий пункт. Последняя ступенька вот этой вот лестницы. Вот ей присваивается имя идеи.

— А вот если у нас не было чёткой идеи атома, а мы с ним столкнулись. Или нужно сначала иметь идею, а потом уже …

Ну, «атом» я здесь употребил, скорее не в таком обычном смысле современной науки. Потому что для современной науки атом, кстати говоря, вообще не является тем, что он является по названию. Атом это «неделимое», если переводить с греческого. А атомы делимы, с точки зрения физики.

— Ну, элементарные частицы …

Ну да, вот эти элементарные частицы, и за ними что‑то стоит, другие частицы, может быть, какие‑то. Вот их можно назвать. Но их и увидеть‑то нельзя, с другой стороны; это вот такие изощрённые абстракции. Но Кант бы сказал, что они всё равно не подходят под понятия элементов, потому что они могут возникать или исчезать, а подлинные элементы вечными нами представляются.

— Если мы берем какую‑то обособленную вещь, или предметность, до того как мы ее реферируем к минимальной или максимальной составляющей, она идеей своей не обладает?

Ну, для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо может быть поконкретней поговорить об идеях. Какие идеи Кант перечисляет. И вот тогда, потом вернёмся к этой теме.

Значит, он выделяет три класса идей. Руководит им опять‑таки таблица категорий. Но на этот раз только категории отношения им используется. Все остальные отбрасываются, потому что только категории отношения содержит в себе вот эту ступенчатость: возможность переходить от одного к другому, что так необходимо для построения цепи, замыкающейся на безусловном. Кстати, в логическом плане способности разума соответствует способность составлять умозаключения. Тогда как рассудок сопряжён с суждениями. У умозаключения всегда есть большая предпосылка, вот она и содержит в себе этот момент всеобщности. И вот разум ищет в себе всё более и более общие, как Вы сказали, верно, посылки. Это в логическом плане.

А если перевернуть его в реальную плоскость, то есть говорить о том, что разум делает с вещами, как с помощью разума мы представляем вещи, то тогда окажется что вот эти большим посылкам умозаключений соответствуют такие структуры, как скажем, «атом» или «простая субстанция», точнее говоря. Или как «первопричина» или как «необходимое существо». Ну, вот, везде, где есть идея, есть нечто безусловное.

Значит, я сказал: три класса идей. С категорическими умозаключениями связана психологическая идея или идея абсолютного субъекта. Но не абсолютного субъекта в таком фихтевском смысле, а абсолютного субъекта — просто предельного психического основания всех психических качеств, то есть понятие души, короче говоря — это тоже идея, по Канту.

Далее, с категорическими умозаключениями сложным путём Кант сопоставляет (с ними) идеи, которые он называет космологическими идеями. Самая общая рубрика здесь — идея мира. Хотя, отдельной такой идеи у Канта нет. В действительности космологические идеи распадаются на несколько, в свою очередь, классов идей, опять‑таки сообразно с таблицей категорий — это вообще такая путеводная нить для Канта, он её в самых разных местах потом использует, — мощное основание для классификации. Мир — это рубрика только для всех этих идей.

И, наконец, разделительным умозаключениям соответствует идея, которую Кант называет, трансцендентальным идеалом или идеей Бога. Почему разделительным — идея Бога соответствует? Потому что когда имеется несколько альтернатив, и мы путём отрицания других отбираем какую‑то одну, то вот вместе эти альтернативы образуют совокупность некую