Эндрю Коллинз - Врата Атлантиды

На мой взгляд, эти сопоставления носят весьма реалистический характер, и любые сценарии, внесенные Платоном в легенду об Атлантиде исходя из чисто политических целей, необходимо решительно отбросить, прежде чем попытаться обратиться к подлинному историческому материалу, скрытому за легендой об Атлантиде.

Авторы других работ пытались доказать, что в основе платоновской концепции Атлантиды лежала… Сицилия и, в частности, крупнейший ее город Сиракузы. После смерти Сократа, последовавшей в 399 г. до н. э., Платон надолго отправился в путешествия, посетил Египет, побывал в материковой Греции и наконец в 388 г. до н. э. прибыл в Мегару в Сиракузах. После своего возвращения в Афины в 386 г. до н. э. Платон основал философскую школу, известную просто как Академия, и сам управлял ею в течение последующих 20 лет. В 367 г. до н. э. Платон вернулся в Сиракузы и стал личным советником правителя Диониса И. Однако вскоре он оказался втянутым в политические распри и борьбу за власть, что вынудило его опять вернуться в свои родные Афины. Третий и последний его визит в Сиракузы состоялся в 361–360 гг. до н. э.

Трудно сомневаться в том, что городской план Сиракуз навел Платона как минимум на несколько идей касательно описания столицы Атлантиды в том виде, как оно дано в «Критии».

Помимо всех этих фактов, празднование на Сицилии поражения афинского флота во время Пелопоннесской войны точно так же можно сопоставить с рассказом Платона о поражении агрессоров-атлантов, нанесенном им флотом афинян. Это сравнение выглядит особенно убедительно, если вспомнить, что именно историк Гермократ, полководец-сиракузянин и один из четырех участников философских диалогов Платона, помог городу (т. е. Сиракузам) отразить нападение афинского флота в важнейшем морском сражении в 415 г. до н. э. Все эти материалы и аргументы весьма убедительно представлены в книге Филлиса Янга Форсайта «Атлантида: сотворение мифа». И все-таки Сицилия — это остров, расположенный с внутренней стороны Геркулесовых столбов и, подобно Криту, не может считаться источником вдохновения для платоновской Атлантиды — острова, лежащего в Атлантическом океане.

Кроме того, неоднократно проводились сравнения платоновской Атлантиды с другими крупнейшими городами античного мира, которые процветали в классическую эпоху. К их числу относились и Карфаген, и Вавилон, и Экбатана (современный Хамадан), древняя столица мидийцев в западном Иране. По утверждению греческого историка Геродота, немало попутешествовавшего по свету, Экбатана была построена на холме, обнесенном несколькими (точнее — семью) концентрическими кольцами стен, причем каждое из колец имело свой особый цвет. Не могло ли знание об этом подтолкнуть Платона к описанию кольцевой структуры Атлантиды, где каждый ряд стен был облицован особым металлом? Право, это вполне возможно.

Никто всерьез не станет отрицать явную взаимосвязь между платоновским описанием Атлантиды и реальностями античного мира, в котором он жил. Однако, пытаясь во что бы то ни стало отыскать современную разгадку тайны Атлантиды, очень легко упустить из виду тот факт, что его знаменитые диалоги вполне могли быть чистой фантазией. Платон имел полное право наделять всеми теми познаниями об античной цивилизации, которыми он обладал, некий неизвестный островок, лежавший где-то за Геркулесовыми столбами, и нарисовать картину идеальной жизни, царившей там.

Платон рассчитывал, что его книгу прочтут государственные мужи, политики и аристократы, а также философы, надеясь, что они сумеют понять смысл его предостережений и построят достойное будущее для своих граждан и подданных. Такое объяснение можно встретить на страницах трудов многих ученых-классиков. И все-таки, как я уже говорил в предыдущих главах, знание, содержащееся в обоих диалогах, посвященных Атлантиде, приводит к поистине ошеломляющему выводу. Он заключается в том, что Платон приобрел исходный творческий импульс для написания легенды об Атлантиде из вторичных источников о мореплаваниях, бытовавших в его время. Короче говоря, оказывается, что, отделив всевозможные политические и фантастические наслоения, предание, переданное Платоном, заключало в себе информацию об островном царстве (или империи), которое:

(a) процветало в Атлантическом океане за многие тысячи лет до официально признанной истории;

(b) было связано — посредством группы «других» островов — с «противоположным континентом», который легко идентифицируется как обе Америки;

(c) было доступно для посещений античных «мореходов», которые без проблем пересекали внешний океан (и тем самым несли свою долю ответственности за распространение сведений об острове в Атлантике по всему античному миру);

(d) было уничтожено мощным природным катаклизмом, включавшим в себя «землетрясения и наводнения», и, наконец,

(e) «непроходимое море» ила и грязи (идентифицированное либо с Саргассовым морем, либо с мелководьями в окрестностях Багамских островов, либо и с тем и с другим) заняло место бывшего острова, погрузившегося в море, воспрепятствовав всякой возможности плавания к «противоположному континенту».

Все эти факты были почерпнуты еще из «Тимея», первого из двух диалогов Платона, посвященных легенде об Атлантиде; это свидетельствует, что именно этот диалог, в отличие от «Крития», содержит основную часть достоверной информации об Атлантиде. Это не означает, что после этого мы вообще должны отвергнуть «Критий» как источник, не заслуживающий внимания. Отнюдь нет; просто «Тимей», как оказывается, содержит больше достоверных исторических данных, чем его неоконченное продолжение.

Что же в таком случае мы можем сказать о платоновском описании острова Атлантида, представленном и в «Тимее», и в «Критии»? Является ли оно чисто символическим порождением авторской фантазии или содержит в себе некие весьма важные ключи, позволяющие нам составить целостное представление о реальном острове в Атлантике? Давайте вновь обратимся к пассажам «Крития», содержащим детальное описание географии острова. Итак, Платон ясно говорит об огромной орошаемой равнине, которая «простирается на 3 тысячи фарлонгов [603 км] в одном направлении, а ее середина, то есть центральная линия, отстоит на 2 тысячи фарлонгов [402 км] от побережья». В оригинальном греческом тексте размеры огромной равнины указаны как 3000 на 2000 стадий (552 на 368 км).

За этой равниной, к северу от нее, высилась большая горная гряда, «достигавшая самого моря», создавая «очень крутую береговую линию», которая «закрывала город от холодных северных ветров». Сама цитадель, как рассказывают, находилась на самой окраине равнины, со стороны «гор, которые имели здесь огромную высоту», там, где некогда жил в пещере со своей женой и дочерью Эвенор, смертный предшественник царей Атлантиды. Реки и ручьи, берущие свой исток в горах, стекали в огромный ров или канал, что давало воду для орошения плодородных земель. На расстоянии 50 фарлонгов (10 км), или 50 стадий (9,2 км) по первичному греческому счету, от внешней границы последнего кольца воды находилась огромная круглая стена, которая начиналась от устья глубокого канала, соединенного с морем, и, описав полный круг, заканчивалась на другом его берегу.