Эндрю Коллинз - Врата Атлантиды

И хотя большинство людей иронически относились к теориям, выдвинутым Д. Эллиотом Смитом, история в наши дни показывает его правоту. Существуют несомненные свидетельства существования транстихоокеанских контактов между Мексикой и Древними Китаем и Японией. Но раз он оказался прав в этом отношении, может быть, он был прав и тогда, когда предположил, что влияние древних египтян на культуры Мексики распространялось не только через Атлантический океан, но и из Юго-Восточной Азии? Ответ, несомненно, будет утвердительным. Однако у нас есть все основания для того, чтобы всерьез рассматривать возможность контактов между цивилизацией ольмеков и населением стран Восточного Средиземноморья.

Кроме колоссальных голов и многогранной пирамиды, найденных в Ла Вента, в этом культовом святилище обнаружен еще целый ряд странных каменных рельефов, составляющих резкий контраст с образами, типичными для ольмеков. На них показаны фигуры выраженно семитического или, по крайней мере, восточносредиземноморского типа, для которых характерны орлиные носы, высокие скулы, выступающие челюсти, густые усы и пышные бороды. Аналогичные рельефы можно увидеть и в святилище ольмеков в Монте-Альбан. Более того, помимо фигурок и статуэток, которые несут черты негроидных африканцев или восточной расы, многие другие каменные и терракотовые изображения напоминают портреты лиц семитической расы с характерно удлиненными лицами и бородами, которые у самих ольмеков бывают весьма жидкими. Кроме того, общеизвестен факт, что у аборигенов Центральной Америки борода и усы растут весьма слабо и редко.

Американский археолог Джордж Э. Вэйлант провел исследование бородатых лиц, встречающихся в искусстве цивилизаций Мексики, и обнаружил несколько основных типов, взятых из различных культур доколумбовской эры. И хотя он не был готов признать, что это свидетельство демонстрирует выделение индивидуального начала в культуре Древнего мира, он заявил, что: «Мы оказались в затруднительном положении, когда одни и те же портретные черты передаются художниками нескольких различных племенных групп, которые, несомненно, умели выделять и передавать признаки, отличающие чужака от своего».

Так, один из каменных рельефов с явно семитическими чертами лица, обнаруженный в Ла Вента, получил у археологов ироническое прозвище «дядюшка Сэм». Американская писательница Констанция Ирвин в своей книге «Прекрасные боги и каменные лики», опубликованной в 1963 г., обратила особое внимание на этот рельеф, а также на другой образец, обнаруженный в этом же святилище. В этой поистине этапной книге она особо отметила тот факт, что, помимо несомненно семитических черт лица, ухоженной бороды и средиземноморского стиля одежды, люди, изображенные на рельефах, носили «обувь со странно перевернутыми носками», совершенно чуждую традиционному искусству ольмеков. Ирвин отмечает, что такую обувь носили только три цивилизации Средиземноморского региона: этруски, хетты и финикийцы. Этруски, делает она вывод, «наименее вероятные кандидаты на роль открывателей путей к берегам Америки», а хетты, жившие в Анатолии (современная Турция), были «народом, крепко привязанным к земле». Остаются только финикийцы, которые, по ее мнению, и совершали плавания в Мексиканский залив и завезли в Америку чернокожих африканцев.

Это заключение Констанции Ирвин выглядит почти невероятным. Но как еще мы можем объяснить присутствие на ольмекских святилищах статуй, фигурок и рельефов, изображающих людей с характерными восточносредиземноморскими и афро-негроидными чертами лица? Так как у нас нет убедительных свидетельств того, что египтяне когда-либо совершали плавание в обе Америки, мы должны попытаться найти какую-нибудь другую культуру, представители которой и были бы потенциальными виновниками гипотетической трансконтинентальной торговли наркотическими снадобьями. Как мы уже могли убедиться в главе VI, наиболее естественным навигационным маршрутом через Атлантику, помимо Северо-Западного канала, является путь согласно Северному экваториальному течению от островов Зеленого Мыса через Атлантику до Карибского архипелага. Исторические свидетельства показывают, что и чернокожим африканцам, и афро-арабам было хорошо известно о существовании Южно-Американского материка задолго до того, как португальский мореплаватель Педро Альварес Кабрал в 1500 г. «открыл» Бразилию. Более того, курение табака, по-видимому, было широко распространено по обе стороны Атлантики задолго до Колумба, и одна из древнейших известных курительных трубок была найдена на острове Марахо, лежащем в устье реки Амазонки. Она датируется примерно 1500 г. до н. э., предполагаемой датой основания цивилизации ольмеков, что приблизительно на 300 лет раньше того времени, когда ремесленники из Северной Сирии начали делать курительные трубки из камня.

Но, возможно, все эти факты каким-то образом связаны друг с другом? Может быть, именно прославленные мореплаватели-финикийцы наладили торговлю с цивилизацией ольмеков, действуя рука об руку с племенами африканских негров, населявшими в те времена Атлантическое побережье Западной Африки? Возможно, это лики финикийцев взирают на зрителей с резных каменных рельефов, обнаруженных в таких культовых ритуальных центрах, как Ла Вента, Монте-Альбан и Трес Запотес? А если это соответствует действительности, то, возможно, главными трансатлантическими поставщиками таких экзотический снадобий, как кокаин и табак, были не египтяне, а именно финикийцы? Кем же они были на самом деле — эти пресловутые финикийцы, и насколько далеко простиралось их мореходное искусство?

Страна финикийцев состояла из целого ряда городов-государств, разбросанных по всему побережью Средиземноморского Леванта на землях, где сегодня находятся Сирия и Ливан. В Ветхом Завете все жители этих территорий были известны под общим наименованием ханаанеян, то есть жителей Ханаана, «страны пурпура». В переводе на греческий это слово звучит как «Финикия». Таким образом, это стало именем нарицательным, образованным от названия темно-вишневого, или пурпурного, красителя, добывавшегося из моллюсков murex и purpura и использовавшегося для окраски драгоценных сортов тканей, столь высоко ценившихся в античном мире. Действительно, эта окрашенная в пурпурный цвет ткань считалась предметом роскоши, доступным только особам царской крови. Именно такова природа многовекового пристрастия аристократии к пурпурному цвету.

Финикийцы как нация представляли собой сложный сплав многих народов, населявших Средний Восток во втором тысячелетии до н. э. К их числу относились и выходцы из Северной Сирии и Ирака, говорившие на семитских языках, а также представители туземной культуры эпохи неолита, представители которой ок. 4500 г. до н. э. основали морской порт в древнем Гебале, или Библосе, на побережье Ливана. Представители этой самой культуры Библоса, или протофиникийцы, уже ок. 3000 г. до н. э. вели торговлю всевозможным сырьем и другими товарами с Египтом и Критом. Можно лишь предполагать, куда и насколько далеко простирались их торговые маршруты, хотя вполне вероятно, что они были частыми гостями в прибрежных портах по всему побережью Средиземноморского региона (см. главу XXVI).