Георг Пфайльшифтер - Теодорих Великий

Эти люди услышали настойчивое веление времени и постарались следовать ему. Так, святой Бенедикт (а многие другие сделали это раньше его) в 525 году удалился от мира, а в 529 году отправился из Субиако и Монте-Кассино в добровольное изгнание. Какие все же разительные перемены произошли в VI веке! Верные ученики святого Северина «перенесли его останки в Неаполь и похоронили их на вершине выступающей в море скалы, где красовалась великолепная вилла Лукулла, которую они превратили в монастырь… Святой и его набожные монахи пришли на смену известному своей расточительной роскошью Лукуллу — это весьма яркий символ… С таким же достоинством вступил во владение виллой императора Нерона в верхнем Анио святой Бенедикт, а святой Колумбан и его соратники стали владельцами античных терм того же императора в Луксовии. Подобные события весьма осязаемо демонстрируют знамения времени».

Истинная значимость деятельности этих скромных людей выходит далеко за пределы и их страны, и их времени! Святой Бенедикт ввел в своем монастыре разработанный им до мельчайших подробностей милосердный и мудрый устав, даже не подозревая о том — а распространение этого устава в мире шло очень медленно, — что западноевропейское монашество постепенно перейдет на новые рельсы и что дела монахов-бенедиктинцев получат в последующие 500 лет мировое признание. Широкому кругу своих современников святой Бенедикт был известен как истинный праведник, которого навещал сам король Тотила. Там, наверху, на живописной горе, возвышающейся над Сан-Жермано, он творил добро примерно в те же дни, когда Кассиодор шел той же дорогой: независимо от Бенедикта, о котором он нигде ни разу не упомянул, основал свой монастырь.

Принятое шестидесятилетним Кассиодором решение об основании монастыря имело для развития духовной культуры огромное значение. Вложив в этот монастырь огромные средства, Кассиодор не только собрал в нем многие духовные ценности того времени и оборудовал его, как мы теперь говорим, по последнему слову техники, но и всячески поощрял научную деятельность своих монахов. В уставе монастыря св. Бенедикта об этом не говорится ни слова, в нем речь идет лишь о философских размышлениях и физическом труде. Кассиодор же стремился к тому, чтобы размышления сочетались с изучением явлений в мире. Правда, нужно сказать, что за несколько десятилетий до этого Цезарий, епископ Арльский, вменял в обязанность как монахов, так и монахинь переписывание книг. И у нас нет ни малейших сомнений в том, что в деле сохранения античной культуры Южная Галлия — а ее романизированные кельты относились к этой культуре с уважением — имеет чрезвычайно большие заслуги. Но, к сожалению, нам ничего не известно о том, располагали ли в то время другие монастыри подобными денежными средствами и работали ли они в том же направлении, что и монастырь Кассиодора. Поэтому мы должны признать именно его основоположником средневековой монастырской школы научного направления. Уже став самым высокопоставленным сановником Остготского королевства, Кассиодор обратился к Папе Агапиту с предложением открыть в Риме и для лиц духовного звания, и для мирян богословскую школу — по образцу знаменитых античных школ Александрии и Нисибиса [65]. Разразившаяся в то время готская война помешала осуществить этот план. Теперь же Кассиодор, целенаправленно и планомерно внедряя в жизнь монахов занятия наукой, сделал Виварийский монастырь школой, где изучались и духовные, и светские дисциплины. В качестве основополагающего тезиса был избран такой: аскеза должна базироваться на правильном понимании Священного Писания. Именно поэтому Кассиодор прежде всего требовал от монахов серьезного изучения этого творения человеческой мысли. Но этот процесс предполагал наличие у них знания светских наук, artes liberates. И конечно же, Кассиодор требовал от монахов и этого, а для того, чтобы добиться успеха в изучении и духовных, и светских наук, была совершенно необходима большая хорошая библиотека. Используя и свои деньги и свои связи с сильными мира сего, Кассиодор приобрел рукописи христианских и языческих, теологических и светских авторов, так что в его библиотеке была представлена, пожалуй, вся литература VI века, известная в Западной Европе. В своей превосходной книге «Сенатор Магн Аврелий Кассиодор», изданной в Бреслау [66]в 1872 году, А. Франц на страницах 80–92 (!) приводит каталог этой монастырской библиотеки, количество книг в которой, посвященных самой разнообразной тематике, не может не поражать. Наряду с собиранием сочинений перед Кассиодором всегда стояла проблема организации их качественного переписывания. Точно так же, как это делали в миру Симмах и его окружение, Кассиодор внимательно следил за тем, чтобы с каждой рукописи была снята образцовая копия. В те дни это было более чем необходимо, ибо в грозные военные годы интерес к литературе пропадает, прекрасные библиотеки гибнут и в воздухе постоянно витает угроза невосполнимых потерь. И благодарные потомки никогда не забудут того, что Кассиодор не только сохранил уникальные книги своей библиотеки, но и подал хороший пример другим собирателям рукописей. Как уже говорилось, Кассиодор придавал огромное значение тщательному изучению монахами Священного Писания, а также связанных с ним различных исторических текстов. Безусловно, многие ученые мужи работали с текстом Библии и до Кассиодора. В своей работе он опирался на их труды, главным образом — на сочинения уже названного выше аббата Эвгиппия из Лукулланума, который прислал Кассиодору и тексты Евангелий. Фрагменты труда Кассиодора, посвященного трактовке Библии, содержатся в попавшем к нам из Англии Codex Amiatinus, исходной формой которого была копия кассиодоровского текста. На наше счастье, сохранился даже подлинник Библии, датируемый 545–547 годами, то есть тем промежутком времени, когда Тотила и Велизарий вели ожесточенную борьбу в Южной Италии. Это — Codex Fuldensis, самая драгоценная жемчужина библиотеки города Фульды; в этом Кодексе находится Новый Завет, текст которого подкорректировал ученый епископ из Капуи Виктор, причем он указал и точную дату окончания своей работы. Для того времени было весьма характерным стремление улучшить текст Библии, и от этого не удержался и бывший министр Теодориха.