Георгий Дорофеев - Хрущев: интриги, предательство, власть

Однако это довольно мягкая, скажем так, оценка поведения Полины Семеновны. Фактически жена второго человека в правительстве провоцировала нестабильную ситуацию в стране. Страсти разгорелись вокруг создания на Дальнем Востоке Еврейской автономной области. По размерам она превосходила Бельгию. Однако ни место расположения области, ни ее размеры не устраивали евреев. Они требовали автономного национального образования в Крыму.

Жена Молотова была в дружественных связях с Михаэльсом и под его влиянием поднимала евреев на протест против образования Еврейской автономной области на Дальнем Востоке. Сталин об этом знал, но молчал. Однако, когда ему доложили, что посол недружественной Советскому государству страны живет у жены Молотова и они организуют пикеты с лозунгами: «Крым – евреям!», он не поверил и потребовал доказательств. Он их получил. В них говорилось, что на протяжении четырех лет Михаэльс, Ферер, Лозовский, Жемчужина, Мейэр ведут подрывную работу, требуя создания в Крыму еврейской области. Сталин познакомил с этими документами Молотова, и тому ничего не оставалось, как развести руками и пожать плечами.

Полину Семеновну сослали в Кустанайскую область Казахстана. Она держалась мужественно и никогда не упрекала Сталина в предвзятости и жестокости по отношению к себе. Видимо, считала, что была наказана справедливо.

Позже Хрущев узнал, почему пошатнулся авторитет Маленкова. Это случилось после того, как были арестованы маршал авиации Новиков, министр авиационной промышленности Шахурин, ряд генералов авиации и работников ЦК. В воспоминаниях Никита Сергеевич будет утверждать, что это были послевоенные сталинские репрессии и самодурная расправа над невинными и заслуженными людьми. Однако дело обстояло несколько иначе, чем трактует Хрущев.

Во время Потсдамской конференции Сталин встретился с боевыми летчиками, которые рассказали ему о катастрофическом положении дел в авиации.

– Многие летчики гибнут не в бою, – говорили они, – а из-за низкого качества самолетов.

Для Сталина это сообщение стало полной неожиданностью, и он приказал проверить все факты аварий в авиации. Вскоре ему на стол положили документы, подтверждающие серьезные дефекты самолетов «Як-9». Однако Сталин не был удовлетворен следственным разбирательством.

– Еще раз проверьте, – потребовал он, – и чтобы без всяких натяжек, чтобы следователи не выслуживались на таких громких делах.

Началась новая проверка. Выяснилось, что с ноября 1942 по февраль 1946 года, из-за технических неисправностей более 45 тысяч самолетов не вылетели на боевое задание, в воздухе произошло семьсот пятьдесят шесть аварий, погибло триста пять летчиков. Сталин приказал наказать виновных, невзирая на чины, звания и прежние заслуги.

Были арестованы: нарком авиационной промышленности генерал-полковник Шахурин; командующий ВВС, главный маршал авиации Новиков; главный инженер ВВС, генерал-полковник Репин; член Военного Совета ВВС, генерал-полковник Шиманов; начальник Главного управления заказов, генерал-лейтенант Селезнев; заведующие отделами ЦК РКП(б) Будников и Григорян. Все они были осуждены кто к трем, кто к пяти годам лишения свободы. Крепко досталось и Маленкову, отвечающему в Политбюро за авиационную промышленность.

Сталина глубоко взволновало дело авиаторов. Ему пришлось отдать под суд людей, которых он сам назначал на эти посты и которым доверял.

Однако на этом дело не закончилось. Вскоре после войны Сталину доложили, что руководители Наркомата военно-морского флота – адмиралы Кузнецов, Галлер, Агофузов и Степанов передали англичанам секретную информацию на изобретенную в СССР парашютную систему. Служба КГБ расценила это как акт государственной измены и выступила с предложением расстрелять предателей.

– Не торопитесь с выводами, – остановил ретивых разоблачителей Сталин, – проверьте еще раз.

Проверили. Выяснилось, что подобный факт стал результатом элементарной халатности и головотяпства. За это адмиралы и понесли наказание. Кузнецов был понижен в звании, но уже в 1951 году его вновь назначили министром военно-морского флота.

Вскоре возникло дело и против ближайших помощников Сталина– Поскребышева и Власика. Оба они долгие годы работали бок о бок с Иосифом Виссарионовичем. В их честности и преданности он никогда не сомневался. Однако ему пришлось изменить свое мнение. Современники утверждали, что эта «заслуга» принадлежит Берии. Он изо всех сил старался скомпрометировать преданных Сталину людей, и заменить их только ему послушными кадрами. Говорят, когда арестовывали Поскребышева, обвинив его в потере ценных документов, он сказал: Сталину долго жить не дадут.

Александр Николаевич Поскребышев с 1945 года был заведующим канцелярией Сталина, постоянно общался с ним и был предельно дисциплинирован и аккуратен в работе. О том, чтобы он потерял важные документы, не могло быть и речи. Догадливые современники утверждали, что документы были просто похищены. Вскоре место Поскребышева занял человек, приближенный к Берии.

Генерал Власик, отвечающий за безопасность Сталина, был осужден по приказу Сталина. Но компрометирующие его материалы, путем многоходовых комбинаций, поступили к Иосифу Виссарионовичу от Берии.

Однажды Сталин собрал членов Политбюро и сказал – Ходят слухи, что на мое содержание тратятся большие деньги, поэтому я хочу знать, сколько я стою государству? Проверьте и доложите.

Была создана комиссия во главе с Маленковым, которая, как утверждал заместитель министра МГБ СССР Рясной, нигде не была зарегистрирована. Она-то и «докопалась» до сути. Выяснилось, что селедка, которую подавали Сталину, стоила на бумаге в тысячу раз дороже обычной.

– Это же золотая селедка, – возмутился Иосиф Виссарионович. – Пусть Власик посидит и подумает, что почем в нашем государстве.

Власика не расстреляли. Он был осужден за расхищение на восемь лет, а его место опять-таки занял человек, близкий к Берии.

Если это не подготовка покушения на Сталина, то что это?

Когда Хрущев говорил о послевоенных сталинских репрессиях, то неизменно вспоминал маршала Жукова. Сталин, мол, завидовал ему, его военной славе, а потом удалил от себя и изгнал из Москвы. Однако это утверждение было ничем не обосновано. Не мог великий человек с непререкаемым авторитетом в своей стране и во всем мире завидовать военному таланту Жукова. Есть все основания утверждать другое. У Жукова было много врагов и недоброжелателей. Прямой и резкий в общении, несговорчивый, всегда и на все имеющий свое мнение, он порой совершал непродуманные поступки. С ним трудно было работать. Ему действительно завидовали. Но завидовал не Сталин, а мелкие сошки, в том числе и Хрущев, считающий себя обделенным наградами, а Жукова выскочкой. Они же распускали о нем самые невероятные слухи. Говорили, что Жуков приписывает себе разработку всех крупномасштабных военных операций, что если бы, мол, не он, то немцы взяли бы Москву, и вообще не было бы и Победы над фашистской Германией. Говорили и о том, что он готовит заговор против Сталина, что он шпион и враг народа. У Иосифа Виссарионовича накопилась пухлая папка с жалобами и доносами на Жукова. Дело дошло до того, что Абакумов предложил арестовать Жукова. Сталин возмутился: