Олег Соколов - Битва двух империй. 1805–1812

Наконец, что касается самих цифр. Если говорить о численности русской армии, то наиболее полное исследование было произведено современным российским ученым Шведовым С. В. в его диссертации «Комплектование, численность и потери Российской Армии в Отечественной войне 1812 года» 47. Объем источников, используемых этим историком, очень велик, и тому, кто специально не посвятил долгие годы изучению вопроса численности русской армии, трудно соперничать по глубине с этим исследованием. Без сомнения, в результаты диссертации Шведова можно внести отдельные дополнения и корректировки, но навряд ли они могут быть принципиальными.

Хотелось бы напомнить, что все боевые расписания грешат неточностями. Когда же речь идет о подсчете войск в составе крупных армий, неизбежно столкновение с лакунами, пропущенными ведомостями, арифметическими ошибками, неучетом отдельных частей, отсутствием данных по подразделениям, выделенным в отряды, и т. д. и т. п. В результате доля погрешности даже при самых точных и честных подсчетах всегда будет составлять не меньше, а то и больше нескольких процентов.

Из приведенного обзора очевидно, что русская армия подготовилась к войне так хорошо, как это вообще было возможно, оставаясь в рамках феодально-крепостнической системы хозяйства. В течение почти всей первой половины александровской эпохи Россия только и делала, что вела войны с Наполеоном и готовилась к следующим. Было мобилизовано огромное количество рекрутов, а армия была реорганизована в соответствии с духом времени. О передвижениях противника было известно все до мельчайших подробностей. Войска стояли на границах в полной боевой готовности, чтобы либо перейти в наступление, либо сразиться с врагом на территории Российской империи почти сразу после начала боевых действий.

Как следует из предыдущих глав, процесс принятия решения о подготовке к войне с Россией со стороны Наполеона можно разделить на три периода. Начиная с июня 1810 г. император, обеспокоенный военными приготовлениями Александра, начинает, в свою очередь, принимать меры предосторожности для возможной защиты герцогства Варшавского. В апреле 1811 г., когда на границах герцогства возникает реальная опасность, Наполеон начинает серьезные военные приготовления. Наконец, летом 1811 г., получив сведения о переброске русских войск с Дуная к западным границам России, он приходит к выводу, что война неизбежна, и отныне его действия направлены на подготовку своей армии к разрешению конфликта военным способом. Начиная с этого момента дипломатия отходит на второй план. Император намечает план войны, о котором достаточно подробно было сказано в предыдущей главе, и готовит войска к походу, о чем мы и будем говорить здесь.

Французская армия в эпоху Наполеона, вне всякого сомнения, стала сильнейшей армией мира. Император унаследовал от революции новую военную организацию, более гибкую и более приспособленную к новым условиям вооруженной борьбы, чем та, которая была во Франции Старого порядка. В момент самого сильного напряжения борьбы Французской республики с монархической Европой было объявлено о всеобщей мобилизации народных масс на борьбу с врагом, так называемой «levée en masse», провозглашенной декретом Конвента от 23 августа 1793 г. Декрет гласил: «С этой минуты и до той поры, пока неприятель не будет изгнан за пределы республики — все французы находятся в состоянии мобилизации для службы в армии. Молодые люди пойдут сражаться; женатые будут ковать оружие и доставлять продовольствие; женщины будут изготовлять палатки, шить одежду и работать в лазаретах; дети будут щипать из старого белья корпию; старики дадут понести себя на площади, чтобы своими речами подогревать мужество бойцов и проповедовать ненависть к королям и единство республики».

Благодаря небывалому напряжению сил во Франции в короткий срок было поставлено под ружье еще невиданное число солдат — почти миллион человек! [72] Современные исследователи склонны считать, что реально в строю было около 750 тыс. чел., однако списочная численность армии даже превосходила 1 млн чел. Подобного количества вооруженных сил действительно никогда еще не было ни у одной страны в течение всей истории человечества. Ведь, как убедительно доказали серьезные военные историки конца XIX — начала XX века, все рассказы о многомиллионных армиях древности не что иное, как плод фантазии. Неудивительно, что Франция с успехом сражалась против всей Европы и вышла из борьбы победительницей. Однако в результате политических событий 1794–1795 гг. к власти на место кровавых романтиков эпохи якобинского террора приходят прагматики — жулики и проходимцы всех мастей, объединенные единственным желанием сколотить состояние в самое короткое время, наворовать и наслаждаться богатством. Это тотчас же сказалось на армии, которая постепенно утратила веру в справедливость дела, за которое она воевала, разочаровалась во многих идеалах и стала просто-напросто разбегаться во все стороны. В результате к 1799 г. во Франции под ружьем осталось не более 350 тысяч человек. Кроме того, оставшиеся в строю солдаты не желали служить проходимцам, стоявшим во главе государства. Зато они поверили в то, что есть человек, который сможет вернуть те идеалы, за которые когда-то они ушли воевать, вернуть справедливость и вознаградить тех, кто проливает свою кровь за отечество.

Бонапарта привели к власти не только опытные политики, желавшие стабильности и порядка в государстве, но и армия, без поддержки которой бескровная «революция 18 брюмера» [73] 18–19 брюмера VIII года Республики (9–10 ноября 1799 г.) — дата переворота, который привел к власти Наполеона Бонапарта. , как окрестили это событие современники, была бы просто невозможна. Важно также, что поддержка со стороны войск была добыта не денежным подкупом, не бесплатной раздачей водки и дешевыми обещаниями, а родилась фактически спонтанно. Униженная, оплеванная, презираемая армия, сражавшаяся за независимость своего отечества, взбунтовалась против шайки коррумпированных политиканов, разорявших страну. Армия возненавидела их «рай» — рай для «жирных». Она мечтала о справедливости и потому с удовольствием пошла за молодым победоносным полководцем.

Нечего и говорить, что в своих последующих политических мероприятиях Наполеон не консультировался с солдатами и очень редко — с офицерами и генералами, однако несомненно также, что его режим, установившийся, в частности, благодаря движению, спонтанно родившемуся в недрах войск, стал сознательно или бессознательно выразителем этих чаяний воинов, мечтавших о «справедливой республике».