Федор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Через пару минут дверь отворилась и в комнатку ввели Саблина. Увидев его, жена ужаснулась: муж был совершенно исхудавшим, на бледном лице оставались только голубые глаза. Чуть позже она обратит внимание, что у Саблина нет передних зубов. Неужели его здесь били? Но одних их не оставили — в крохотную комнатку буквально втиснулись еще четверо чекистов. Плюс еще трое остались в коридоре.

Чего они боялись? Вот как описывает это свидание А. Майданов:

«Валерий Михайлович был бледен, но с сыном беседовал так, будто сидели вдвоем на диване после возвращения Миши с уроков. Невозможно было определить, что с раненой ногой, руки велели держать под столом.

— Свидание прекращается.

Прошло от силы минут пять, даже меньше того. Но право на время было здесь в руках других.

Отец захотел обнять сына.

— Выходить запрещено. Только через стол, — приказал офицер.

Валерий Михайлович обнял сына и трижды поцеловал в щеку. И если заволновался, то только здесь — так запомнилось сыну. Голубые отцовские глаза смотрели пытливо, ласково и нежно.

Открылась дверь, на пороге вырос конвоир. Впереди встретил никуда не отлучавшийся «придверник». Затем еще те, другие. Взяли в непроницаемую середину. Чувствовалось, что о времени прекращения свидания весь «эскадрон» был четко проинформирован заранее. Роботы, бывает, отказывают в работе, человекороботы всегда законченное совершенство…»

В своем письме Саблин писал, обращаясь к жене: «Спасибо, родная моя, за встречу!! Не сердись, что я был несколько сух и черств во время встречи. Ты должна понять, что трудно, стыдно и неловко как-то выражать свою любовь, когда между нами третье лицо при встрече или в письме, все равно. Но сейчас решил забыть об этом и еще раз (который раз уже в жизни!) сказать тебе, что люблю тебя!

Я тебе принес столько горя и переживаний, что никто, в том числе и я, не осудит тебя, если ты «любить и ждать меня устанешь».

Сумею ли я когда-нибудь отблагодарить тебя за все, все хорошее, что ты дала мне?! Пока одни неприятности и огорчения…»

Столица тем временем живет размеренной жизнью. 7 июня на широкий экран вышла драма Георгия Натансона «Повторная свадьба», где свою первую резко отрицательную роль в кино сыграл Андрей Миронов: его герой-ловелас бросал влюбленную в него по уши девушку, и та кончала жизнь самоубийством. В эти же дни в прокат вышли два документальных фильма режиссера И. Бессарабова, посвященных Л. Брежневу: 11-го — «Борцу за мир, за идеалы коммунизма» (про открытие бронзового бюста генсека в Днепродзержинске), 14-го — «Трудовой праздник «ЗИЛа» (про посещение генсеком завода имени Лихачева). Под оба фильма были выделены самые крупные и комфортабельные столичные кинотеатры: «Октябрь» и «Россия». 10 июня в Доме кино состоялся просмотр первого совместного советско-американского фильма «Синяя птица».

Из зарубежных новинок назову следующие: «Возвращение Белого клыка» (Италия) (с 1-го), «Потоп» (Польша, 2-я серия в 2 частях) (с 7-го), «Большие гонки» (США) (с 7-го), «Возвращение высокого блондина» (Франция) (с 14-го).

Кино по ТВ: «Преодолей себя» (1—2-го), «Черная гора» (СССР — Индия) (2-го), «Вечный зов» (премьера т/ф 2—4-го, 8—10-го), «Меж высоких хлебов» (3-го), программа короткометражных фильмов «Грузия-фильма» (5-го), «Руслан и Людмила», «Чингачгук — Большой Змей» (ГДР) (6-го), «Акваланги на дне» (7-го), «Пропало лето», «Белинский» (8-го), «Хождение за три моря» (9—10-го), «Старые стены» (11-го), «Стряпуха», фильмы Ч. Чаплина (12-го), «Молодая гвардия» (12—13-го), «Земля Санникова», «Прерия» (Румыния — Франция) (13-го), «Они встретились в пути» (14-го), «Старая крепость» (14—20-го) и др.

Из развлекательных передач выделю следующие: «А ну-ка, девушки!» (3-го), «Поет Радмила Караклаич» (5-го), «Песня-76» (6-го), концерт фестиваля «Золотой Орфей» (12-го).

Эстрадные представления: 1—13-го — во Дворце спорта, «Сокольники» состоялись концерты с участием: Бориса Владимирова и Вадима Тонкова, Клары Новиковой, Нины Бродской, квартета «Аккорд», ВИА «Магистраль» (солист — Юрий Антонов) и др.; 5—6-го — в «Октябре» пел Владимир Макаров; 2—8-го — во Дворце спорта в Лужниках выступали артисты из социалистических стран: Франк Шебель, Крис Ансель (оба — ГДР), ВИА «Семеро молодых» (СФРЮ) и др.; 1—3-го, 6—8-го, 11—13-го — в ГТЭ состоялись спектакли с участием Аркадия Райкина «Все зависит от нас»; 14—19-го — во Дворце спорта «Сокольники», выступал ВИА «Самоцветы».

В среду, 16 июня, администратор театра Михаил Глиоза явился в МУР и накатал заявление на Вячеслава Иванькова. Сыщики торжествовали победу: это была единственная «заява» от потерпевшего против Япончика. «Ну теперь он у нас в руках!» — заявили сыщики и стали готовить операцию по задержанию рэкетира. В тот же день Глиоза позвонил Иванькову и сообщил ему, что согласен отдать ему требуемые деньги в обмен на свою машину. «Хорошо, — ответил Иваньков. — Подгребай к трем часам к скверу возле Театра Советской Армии».

Примерно за полчаса до назначенной встречи возле сквера появились сыщики. Под видом праздных прохожих они рассредоточились вокруг лавочки, на которую уселся коллекционер. И стали ждать. Точно в назначенное время напротив сквера остановились «Жигули», в которых находились Иваньков и какая-то девица. Теперь оставалось только дождаться, когда Иваньков выйдет из машины и направится к коллекционеру. Но этого не произошло. Вместо этого хитрый рэкетир стал кружить на «Жигулях» вокруг сквера, явно стараясь обнаружить засаду. И ему это удалось. Заметив в противоположных концах сквера нескольких мужчин, он решил не рисковать и нажал на газ. «Жигули» помчались прочь от места встречи. В погоню за ними тут же рванулись два милицейских автомобиля.

Стремительная гонка по улицам столицы длилась около десяти минут. Япончик действовал как заправский гонщик: ловко закручивал лихие виражи на поворотах, петлял по переулкам. Но и сыщики тоже были не лыком шиты и плотно висели у него на хвосте. Наконец, когда погоня вынеслась на безлюдную трассу, было решено стрелять по колесам. Высунувшийся по пояс из окна страж порядка прострелил оба задних колеса у «Жигулей». Машина запетляла. Понимая, что на такой тачке далеко ему не уехать, Иваньков бросил ее в каком-то переулке, а сам, отстреливаясь от милиционеров, бросился во дворы. Догнать его так и не удалось. В брошенном им автомобиле сыщики нашли насмерть перепуганную девицу, но проку от нее было мало: Иваньков познакомился с ней пару часов назад, и она даже предположить не могла, чем обернется для нее это знакомство.

Говорят, что уже спустя час начальник ГУВД Москвы докладывал об этой погоне с перестрелкой самому министру внутренних дел страны Щелокову. Тому чуть плохо не стало: в его вотчине разгуливает вооруженный преступник да еще имеет наглость стрелять средь бела дня! Была дана жесткая команда во что бы то ни стало поймать дерзкого бандита. «Будет сделано!» — взял под козырек столичный начальник и отдал соответствующий приказ своим подчиненным. Во всех местах, где мог появиться Япончик, были устроены засады. Но его не было. А на следующий день прокурору Краснопресненского района от его имени пришло заявление, в котором он давал свою трактовку происшедшим накануне событиям. С его слов выходило, что какие-то неизвестные люди (что они милиционеры — Иваньков не знал, поскольку те были в гражданке) ни с того, ни с сего устроили за ним погоню, открыли стрельбу. Опасаясь за свою жизнь, он скрылся. Про то, когда Иваньков собирается прийти и сдаться, в письме не было ни слова.