Евгений Тарле - Сочинения. Том 3

Здесь мы только дополним общую картину несколькими штрихами, без которых она была бы неполна. Экономическая жизнь портовых городов может быть с известной точки зрения рассматриваема как нечто целостное: континентальная система неодинаково влияла, например, на департамент Нижней Сены, где находится город Гавр, и на департамент Жиронды, где находится Бордо, но одинаково влияла на города Гавр и Бордо.

Влияние это, конечно, было самое угнетающее. Исчезла морская торговля, прекратилось судостроение, порты опустели. Еще при Консульстве пытались жаловаться, когда после расторжения Амьенского мира на морскую торговлю посыпались всевозможные утеснения и обиды. Торговый мир очень жаловался после декрета от 1 мессидора XI года (20 июня 1803 г.) на притеснения, которым неосновательно подвергались все негоцианты, еще участвовавшие в морской торговле: то им не позволяли выгрузить товары на берег, пока они не докажут, что их корабль не заходил в Англию или ее колонии, то их груз конфискуют и месяцами держат в таможне и т. д. [1] На все эти inconvénients désastreux et sans nombre жалуется, между прочим, Марсельская торговая палата (Архив департамента Устьев Роны. М. 14–188, Marseille, le 11 thermidor, an XI); см. там же письмо палаты префекту Тибодо (от 13 термидора). После провозглашения блокады, особенно после миланского декрета, и жаловаться перестали.

Из коммерческих портов в первые годы правления Наполеона стал приобретать исключительное значение Антверпен.

Антверпен дал в 1803/1804 бюджетном году 6 миллионов франков таможенного дохода, в следующем году — 8 237 000 франков, тогда как все французские таможни в 1803/1804 г., дали 50 147 395 франков, а в следующем году — 55 412 242 франка. Но это процветание коммерческого порта длилось недолго: континентальная блокада прекратила кормившую Антверпен морскую торговлю [2] Ср. Briavoine. De l’industrie en Belgique , t. I, стр. 139–140. . И такова же была участь других портов Империи.

Префект Устьев Роны имел серьезное основание, давая отчет о марсельской навигации, говорить о положении навигации национальной : он констатирует (в июне 1806 г.), что национальная навигация сводится почти к нулю. Отдаленные рейсы не предпринимаются; каботаж идет лишь до Генуи и до ближайших испанских портов. Сырье, необходимое для индустрии, привозится нейтральными судами [3] Архив департамента Устьев Роны, № 1. Conseil général (1806–1808), графа: Industrie . . С сентября 1805 г. до июня 1806 г. в Марселе обанкротилось 39 торговых домов, и пассив их в общей сложности дошел до 8 миллионов франков. Промышленность находится как в Марселе, так и во всем департаменте в угнетенном состоянии. Винят в этом англичан, упорствующих в войне, и мечтают о мире [4] Там же, графа: Esprit public . . Торговля с Левантом почти прекратилась, и это тоже тяжко угнетает промышленность. Шерстовязальные заведения, свечные заводы, фабрикация спиртных напитков — все это рассчитано на восточные страны и стоит теперь почти без дела. Держится лучше других мыловарение, традиционная марсельская индустрия, рассчитанная на внутренний рынок.

Без мира Марсель не может существовать сколько-нибудь сносно, морская торговля — главный нерв его жизни — замерла из-за войны с англичанами, а без торговли марсельская промышленность может только прозябать, влачить жалкое существование, не устают повторить коммерческие круги [5] Архив департамента Устьев Роны, М. 14–2. La Chambre de commerce de Marseille à M. Thibaudeau (15 mars 1806). .

В виде некоторой компенсации марсельские судохозяева, марсельский торговый люд ждали от императора восстановления старых привилегий, точнее, монополии торговли с Левантом, которой город в ущерб всему югу Франции пользовался при старом режиме; они мечтали о возвращении ко временам Кольбера и обещали за это правительству «беспредельное доверие» [6] Архив департамента Устьев Роны. М. 14–2. La Chambre de commerce de Marseille à Monsieur Thibaudeau, 15 mars 1806: Si Marseille recouvrait son ancienne franchise, si le commerce du Levant était rétabli sut ses premières bases posées par M. Colbert dans l’Edit de Mars 1669, appelé l’Edit du Port Franc… etc., etc. . Из их домогательств ничего не вышло.

В Марселе из-за войны с англичанами прекратилась торговля с Левантом в 1806 г., остановилась навигация, участились банкротства, царит безработица, но какое благоприятное обстоятельство усматривает префект, прежде всего имеющий в виду порядок, спокойствие и довольство режимом среди населения? Фактическое присоединение Неаполитанского королевства (воцарение Иосифа Бонапарта), ибо в Неаполь хлынула из Франции масса всевозможного люда в поисках счастья и добычи [7] Архив департамента Устьев Роны, № 1, Conseil général, 1806 (графа: Esprit public) : L’avènement de Son Altesse Impériale le prince Joseph au trône de Naples a été pour les Marseillais un sujet de félicitations et un motif d’espérance pour plusieurs. Une foule d’individus de tout rang et de tout sexe vont chercher fortune dans ces riches contrées sous les auspices d’un prince si justement objet de la vénération publique. ,

И нужно еще сказать, что положение Марселя среди других портовых городов было исключительное. Марсель, как было уже сказано в другом месте, при Империи мог назваться уже не только торговым (как в XVIII в.), а торгово-промышленным городом, но все же наибольшая часть его рабочего населения кормилась не промышленностью, а портом, судостроением, грузовым делом, кормилась, словом, при морской торговле, и положение этих людей было еще безнадежнее, чем положение мануфактурных рабочих. Война с Англией начисто лишала их куска хлеба [8] Вот что читаем в донесении помощника марсельского мэра префекту департамента Устьев Роны от 17 сентября 1812 г. (Архив департамента Устьев Роны, М. 14–5); J’ai l’honneur de vous observer, Monsieur le Comte, que la plus grande partie de la population de cette commune se compose, en outre, d’un grand nombre d’ouvriers appartenant à différentes professions relatives au commerce et à la marine ainsi que de journaliers sans emploi fixe. Cette partie, la plus considérable de la population, est indépendante de celle employée dans les manufactures; et son industrie continue d’être paralysée par la stagnation du commerce maritime et le manque du travail lui rendra la saison rigoureuse infinement pénible. . Это обстоятельство, впрочем, власти хорошо сознавали. Еще до поспешного собирания точных статистических справок о числе безработных помощник мэра, только что получивший запрос (в декабре 1812 г.), еще сам почти ничего ясно себе не представляющий (он думал, например [9] Их оказалось, когда была произведена даже явно неполная и неточная сводка. 5001 человек в г. Марселе, а в остальном департаменте — 2508 человек. При этом нужно заметить, что цифра 2508 показывает лиц, в самом деле работающих зимой 1812/13 г., а сколько их числилось в обыкновенное время во всем департаменте, мы не знаем (относительно Марселя данная цифра 5001 показывает лиц ordinairement attachés à l’industrie), a помощник мэра, указывая наобум 1970 человек, имел в виду именно обыкновенно работающих; для зимы 1812 г. он допускал цифру 1500 человек, точно так же вполне произвольную. , что в Марселе со всеми тремя округами департамента всего 1970 рабочих), тем не менее наперед предупреждает, что наибольшая часть рабочего населения Марселя не принадлежит к фабрикам и мануфактурам, а кормится около торговли и порта [10] Архив департамента Устьев Роны, М. 14–5. Marseille, le 17 septembre. Le chevalier de l’Empire etc. à Monsieur le comte de l’Empire, Conseiller d’Etat et préjet . .