Анатолий Уткин - Русские во Второй мировой

Жуков

Подлинный стратег битвы еще не знал о своем историческом предназначении. Вечером 26 августа Поскребышев из секретариата Сталина сообщил о назначении генерала Жукова заместителем Верховного Главнокомандующего — вторым человеком в военной иерархии страны. Вечером 27 августа штабная машина привезла прибывшего во Внуково Жукова в Кремль. В кругу членов Ставки стоял Сталин, но его приветствие не отличалось сентиментальностью. Краткая характеристика сложившегося в районе Сталинграда положения сделала ясным смысл вызова Георгия Константиновича Жукова — его направляют в Сталинград. Сталин, весь во власти тяжелых чувств, спросил Жукова, сколько ему нужно времени на сборы. Тот ответил, что сутки потребуются для изучения карт и последних сообщений с мест боев.

Сталин удовлетворенно кивнул, пригласил к чаю и кратко обрисовал ситуацию на восемь часов вечера 27 августа. Против созданного Паулюсом коридора Дон — Волга следует бросить три армии —1-я гвардейская армия (Москаленко), 24-я (Козлов) и 66-я (Малиновский). Они нанесут удар с севера, вдоль Волги по германским частям, прижимающим наши войска к Волге. Или это наступление окажется успешным, «или мы можем потерять Сталинград».

29 августа Жуков приземлился в Камышине, где его встретил начальник Генерального штаба Василевский. В штабе Сталинградского фронта в Малой Ивановке доклады Москаленко и Гордова несколько укрепили самочувствие первого заместителя Верховного. Эти генералы верили в возможность сдержать немцев, не обольщаясь, но и не отчаиваясь. Однако предполагаемое наступление трех армий с севера вдоль Волги виделось из Москвы убедительнее, чем на месте. Ударные части будут готовы (сообщает Жуков в Кремль) только к 6 сентября. Нет горючего, немолодые резервисты нуждаются в отдыхе. Сталин не говорит ни слова против, но следом посылает телеграмму, которая буквально дышит отчаянием: «Положение в Сталинграде ухудшается. Враг находится в трех верстах от Сталинграда. Немцы могут взять город сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь. Отправьте командиров подразделений на север и северо-запад от Сталинграда с тем, чтобы без задержки атаковать противника и ослабить давление на сталинградцев. Промедление нетерпимо. Задержка в данный момент равна преступлению. Бросьте все самолеты на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации слишком мало. Докладывайте о принятых мерах».

Главным вкладом Жукова на данном этапе была организация взаимодействия пехоты с буквально возрождающейся (или нарождающейся) авиацией и танковыми войсками. Разумеется, пятеро суток были еще очень малым сроком. Скрепя сердце Жуков приказывает начать наступление. Жуков в течение недели пытался пробиться к Сталинграду силами трех армий с севера. К 10 сентября даже самым отчаянным стало ясно, что это практически невыполнимая задача. Жукову стоило немалых усилий послать Сталину телеграмму следующего содержания:

«Мы не в состоянии пробиться через коридор и связаться с войсками Юго-Восточного фронта в самом городе… Дальнейшие атаки бессмысленны и принесут лишь тяжелые потери. Мы нуждаемся в подкреплениях и во времени для перегруппировки для более концентрированного фронтального наступления».

Наиболее обескураживающим был доклад авиационной разведки о том, что в районе Гумрака, Орловки и Большой Россошки немцы собирают ударную группировку. Ставка бросила в бой все резервы авиации. Бомбардировщики дальней авиации бомбили немецкие тылы. Сталинград к этому времени был поделен на три части — северный, центральный и южный сектора. В центральном секторе у советских войск было 40 тысяч человек и 100 танков.

Жуков вез Сталину составленный на месте отчет:

«Мы не сумели связаться с защитниками Сталинграда, потому что мы слабее противника в артиллерии и в военно-воздушных силах… Включение войск в боевые действия по частям и без поддержки ведет к тому, что мы не пробьемся через оборону противника и не свяжемся с защитниками Сталинграда, хотя наши быстрые удары и заставляют противника отвлечь свои главные силы от Сталинграда».

Посланные для ослабления давления на Сталинград три армии отвлекли часть германских сил, бодро бросившихся на Северный Кавказ. К Паулюсу присоединились армии сателлитов — итальянцев, венгров и румын. Общее давление на Сталинград начало нарастать. Утром 13 сентября немецкие штурмовики и артиллерия обрушились на центральный и южный сектора обороны города. Генерал Вайхс приказал «очистить весь правый берег Волги». В восемь утра ударные части германских войск пошли на яростный штурм центрального участка.

Обороняющиеся держались за высокий правый берег Волги на протяжении сорока пяти километров — от Сухой Мечетки на севере до Красноармейца на юге. Нигде глубина обороняемой территории не превышала 3000 метров. Все деревянное сгорело от авиабомб. Большинство каменных и бетонных домов представляли собой руины. В северной части города выделялись своего рода три бастиона — Тракторный завод, завод «Баррикады» и завод «Красный Октябрь». На юге прочно стояло здание электростанции. В ряды защитников влились 7 тысяч рабочих сталинградских заводов. Все мужское население города стало непосредственным резервом обороняющихся частей. А 62-я и 64-я армии стояли с великим мужеством, определенно зная, что выживание — не для них, что их жизнь оборвется здесь — они не знали только когда. В пучине горькой отрешенности эти две армии стояли как наша единственная надежда, как последний оплот тонущей страны.

Оставалось внутреннее кольцо обороны. Конечно, уже не было электричества, воды, связи, тепла. Оставались камни домов, и умирать надо было за эти камни. Последних детей и женщин вели гуськом к Волге, где они в оврагах и траншеях ожидали лодок и небольших пароходов, чтобы переправиться на левый, пустынный и плоский берег. Не военной доблестью было для немецких летчиков топить эти утлые суденышки, видя с безопасного верха гибель беззащитных людей. Матери теперь ждали ночи, чтобы под ее покровом переправиться туда, где могли еще выжить их дети.

Большие цели на воде были обречены. Пароход «Бородино» пошел на волжское дно с несколькими сотнями раненых. Вслед за ним туда же отправился и «Иосиф Сталин». С высокого берега Волги крики прощания тонущих слышали солдаты, зубами вцепившиеся в родную землю. Место, где в седой древности многие столетия назад степные люди хоронили своих вождей, — высота 102, ставшая более известной под именем Мамаева кургана, стало важнейшей на планете точкой. Не будет преувеличением сказать, что судьба всей антигитлеровской коалиции, судьба Америки и Англии, судьба не знавших тысячелетие поражений наций зависела от того, кто будет владеть шапкой Мамая, самым высоким местом округи, откуда удобнее всего было корректировать огонь по городу и окрестностям.