Георг Штайндорф - Когда Египет правил Востоком. Пять столетий до нашей эры

К этой же группе относятся многочисленные иероглифы, обозначающие два или три согласных, такие как и так далее. Вторая группа включает детерминативы, или смысловые знаки, использование которых было описано выше. Они произошли от иероглифов, обозначавших слова, и позднее добавлялись к другим словам, чтобы пояснять их значения.

Все эти иероглифы использовались одновременно в соответствии с точно установленными законами, которые были созданы в орфографии во времена глубокой древности и которые каждый хороший писец обязан был изучить. Например, глагол «жить» писался как , , то есть при помощи знака , обозначавшего слово, к которому, чтобы облегчить чтение, добавлялись второй и третий согласные, соответственно. Слово , Km.t, «Черная земля» (Египет), писалось при помощи фонетического знака km, изображавшего часть спины крокодила с гребнем, к которому добавлялся второй фонетический знак — алфавитный m — и окончание женского рода t. На то, что все слово означает географическое название, указывал стоящий в конце детерминатив , который изображал деревню, разделенную пересекающимися дорогами на кварталы.

Как показывают предыдущие примеры, египетская система представляла собой консонантное письмо. Так же как и в древних семитских языках (еврейском, финикийском, арабском), в египетском гласные в словах не писались. Каждый знакомый с этим языком мог без труда их вставить. Иероглифическое письмо обладало еще одной особенностью, характерной для семитских языков: обычно на нем писали справа налево. Лишь в исключительных случаях, возможно по художественным соображениям, выбирали направление слева направо.

Если надпись нужно было сделать не резцом на камне, а на дереве или на папирусе — древнеегипетской «бумаге», которую изготавливали из сердцевины стебля папируса, — тростниковой палочкой, иероглифы, естественно, принимали более простую и округлую форму. Так в дополнение к монументальной иероглифической письменности развилось упрощенное книжное письмо, которое использовалось в надписях на саркофагах, бинтах мумий и папирусах для заупокойных целей. Однако когда в повседневной жизни потребовалось быстро писать письма и делать хозяйственные записи, его еще больше упростили таким образом, что отдельные иероглифы часто соединялись друг с другом наподобие наших письменных букв. В результате появилось курсивное письмо, которое сегодня известно как «иератика». Оно имеет такое же отношение к тщательно нарисованным иероглифам, как наши письменные буквы к печатным.

Еще позже из иератики путем дальнейшего упрощения и соединения знаков развился новый тип курсивного письма. Его широко использовали в греко-римский период, и оно известно как «эпистолографическое» или «демотическое» письмо. Прилагаемая таблица (рис. 5 на с. 148) показывает семь знаков, сначала в пяти разных «монументальных» формах, в которых их высекали на камне в разные периоды истории, в «книжной» иероглифической форме, в трех видах иератического письма разных эпох и, наконец, в демотике позднего времени. Эти знаки изображают: 1) три лисьи шкуры, связанные вместе, ms ; 2) кнут mh ; 3) гарпун ; 4) тесло для работ по дереву stp ; 5) каменный сосуд с ручкой ; 6) набор писца zš ; 7) свиток папируса, обвязанный веревкой.

Рис. 5. Египетские иероглифы и их курсивные эквиваленты

Эта сложная система письма требовала суровой подготовки будущих писцов и чиновников, чьи профессии, как мы видели (см. гл. 9), описывались как сильно отличающиеся от остальных. Недавно найденный папирус предлагает восхитительное доказательство того, как древние египтяне ценили «образование»:

«Что касается тех сведущих писцов, что жили после [правления] богов… имена их останутся навечно, хотя они ушли… и все их родственники забыты. Они не построили для себя пирамид из меди с заупокойными стелами из железа. Они не смогли оставить детей наследниками, чтобы произносить их имена, но они сделали наследников себе в письменах и поучениях, которые создали. Они дали себе свиток папируса в качестве жреца-чтеца, дощечку для письма в качестве любящего сына; [книги] поучений были их пирамидами, тростниковые палочки были их детьми, а поверхности камня их женами. От величайших до малых, [они] служили их детьми, а писец — он владыка их.

Хотя двери и дома были сделаны для них, они лежат в руинах. Их заупокойная служба прекратилась, их заупокойные стелы покрыты землей, их погребальные камеры забыты. Однако имена их [до сих пор] произносят из-за книг, что они написали, ибо они были хороши, и память о тех, кто написал их, длится вечно. Поэтому пиши, помести это в сердце твое, и имя твое будет также жить. Книга полезнее, чем вырезанная стела или прочная стена гробницы… Человек разрушается, его тело — прах, и все его родственники умерли; но письмена заставляют помнить его имя в устах чтеца. Книга полезнее, чем дом строителя или заупокойная часовня на Западе. Она лучше, чем законченный пилон или стела в храме.

Есть ли кто-нибудь, подобный Хордедефу? Есть ли кто-то такой же, как Имхотеп? …Нефри и Ахтои… подобный Птаххотепу и Каиресу? …Те мудрецы, которые предсказали, что произойдет, — то, что вышло из их уст, случилось. Оно найдено в качестве сказанного и записанного в их книгах… Они ушли, и имена их забыты, но письмена [их] заставляют помнить их».