Марк Азов - Визит Джалиты

Гриша, не раздумывая ни минуты, добежал вдоль ограды санатория к тому месту, где только вчера разговаривал с Гарбузенко.

Из зарослей можжевельника ему навстречу выскочила Веста.

- Привет, - обрадовался Гриша, - где хозяин?

Веста беззвучно ощерилась.

- Я свой, - заверил ее Гриша, - Гриша я, мне твой хозяин нужен. Товарищ Гарбузенко. Только два слова... полслова сказать.

Из-за дерева вышел Гарбузенко:

- Ну чего ты до собаки причепывся? Ей приказано: с посторонними в разговоры не вступать.

Гриша рассказал про "красноармейца". Гарбузенко - как подменили:

- Тревога, хлопцы! - Из-за кусток высыпали вооруженные люди. Среди них был и буфетчик из кафе, и фабричные пари с "гочкисом". - Не дай бог, опоздаем, не дай бог!

ИЗ ДВУХ ДУБЦОВЫХ ОСТАЛСЯ ОДИН

Гуров, Ружицкий и однорукий пробежали через хозяйственный двор пансиона и, отогнув неприваренный прут ограды, пролезли в санаторный парк.

- Вы, Ружицкий, обойдите вокруг климатической станции - нет ли засады. Это вполне вероятно. Мы же, черт возьми, выпустили механика Гарбузенко, - сказал Гуров.

- Не мы, а вы.

- Выполняйте, поручик!

Ружицкий, пригибаясь, побежал через парк. Ему вовсе не улыбалось напороться на засаду Нет уж! Скорей к лошадям - и подальше от этого гиблого места!..

В беседке, увитой граммофончиками, Тихомирова спешила закончить свой разговор с Дубцовым.

- У нас мало времени, господин Дубцов. Пока врач копается в историях болезни, я должна передать вам инструкции. Людям, которые будут приходить из лесу, передадите оружие и взрывчатку. Продовольствие тоже должно рассосаться по воровским притонам и спекулянтским тайникам. Голод и террор вызовут панику и спекулянтский бум, приучат население к мысли, что большевики не способны управлять страной. Вот тогда-то мы и выступим открыто.

- А пароли для людей, которые придут из леса? - спросил Дубцов.

- Те же, что и для нас: "Крымский воздух целителей, не правда ли?" - "Да. Но в груди теснит".

Больше говорить было не о чем, Тихомирова встала.

"Где же Гарбузенко? - встревожился Дубцов. - Я же оставил полотенце!"

Надо было потянуть время.

- Пароли, несомненно, вашего сочинений, - улыбнулся он. - Только дама могла додуматься.

- А я и есть дама. Хотя держала призы за выездку и стрельбу.

- Да-да! Я о вас в "Ниве" читал. "Дама-амазонка". Ходили слухи, что вы переодетый мужчина. Теперь бы я этого не сказал.

Послышался шелест опавших листков, шум раздвигаемых кустов, быстрые шаги.

"Наконец-то!" - обрадовался Дубцов.

Но это был не Гарбузенко. За клумбами среди засохших табаков мелькнули фигуры Гурова и однорукого... Как-то вдруг опустело в груди - это всегда бывало с Дубцовым в минуты смертельной опасности. Что делать, если они при Тихомировой начнут выяснять с ним отношения?

- Уходите, - быстро сказал Дубцов, - мне не нравятся эти люди. Я их возьму на себя.

Он встал и вышел из беседки на дорожку, навстречу Гурову и однорукому. А Тихомирова - она оказалась не из трусливых - решила прикрыть Дубцова и, скрываясь за граммофончиками, стала заходить в спину приближающимся людям, на ходу вынимая наган из кобуры. Однорукий и Гуров одновременно выхватили оружие, бросились к Дубцову:

- Попался, сволочь!..

За их спинами Вильям Владимирович увидел Тихомирову с наганом.

- Чекисты! - крикнул он ей.

Тихомирова четко, как в тире, дважды выстрелила с руки: однорукий упал ничком к ногам Дубцова, Гуров опрокинулся на спину, его шляпа откатилась к Тихомировой. Тихомирова отшвырнула шляпу ногой и побежала через парк к своей пролетке. Пролетка уже была видна в конце аллеи, но Тихомирова резко замедлила бег. Она увидела, что Ружицкий стоит с поднятыми руками и вооруженные люди вынимают из карманов его шинели гранаты. Тихомирова пристроила наган в сгибе руки и постаралась успокоить дыхание, чтобы стрелять наверняка: по патрону на человека... Вдруг что-то огненное и живое метнулось ей под ноги.

- Ой! - Тихомирова взвизгнула, как и полагается женщине. - Собака!

Это была Веста...

Выстрелить в собаку Тихомирова не успела. Дубцов догнал и стал выворачивать наган из ее рук. Тихомирова впилась зубами в руку Дубцова. Подбежавший Гарбузенко с трудом оттащил ее от Вильяма Владимировича.

- Ну что вы цапаетесь? - укорял он ее при этом. - Вы же культурная женщина. Берите пример с собаки. Она вас цапала? Нет. И между прочим, не стреляла в санатории.

- Ей простительно, - вступился за Тихомирову Дубцов, - она убила двух злейших врагов Советской власти.

Тихомирова забилась в истерике, пытаясь плюнуть в лицо Дубцову.

- Плюете вы не так метко, как стреляете, - сказал Дубцов и, пожав руку Гарбузенко, направился к крыльцу санатория.

Он не успел остыть, но уже понимал, что каждый шаг отдаляет его от прошлого, где было два Дубцова: Дубцов - царский офицер и Дубцов большевик-подпольщик, Дубцов - офицер белой контрразведки и Дубцов - разведчик Красной Армии, - а теперь остается один Дубцов, которого ждет мирное море, географические исследования и вот эта испуганная Маша на крыльце санатория...

Мария придерживала спиной дверь, чтобы дети не высыпали на крыльцо. Ведь в парке санатория шла война, два раза даже стреляли. Папки с историями болезни она по-прежнему держала в руках, не зная, кто же теперь представитель новой власти, - Тихомирову арестовали при ней.

Дети во всем этом разобрались раньше Марии Станиславовны: Гриша растолковал Коле, Коля - Рае, а уж Рая всем остальным.

Выходило, что главным большевистским комиссаром оказался Дубцов!..

Но все эти вопросы мигом выветрились из головы Марии, когда Дубцов взбежал к ней на крыльцо.

- Это не в вас стреляли, Виля? - только и спросила она. - Поклянитесь, что не в вас!

Дубцов засмеялся:

- Как видите, не в меня. Успокойтесь и выпустите детей. Все уже позади. Мне осталось выполнить только одно поручение. Печальное, к сожалению. Но зато последнее. Последнее! - повторил он и побежал в сторону пансиона. - Я сейчас же вернусь!

ПОСЛЕДНЕЕ ПОРУЧЕНИЕ

Во дворе пансиона стоял автомобиль, на котором раньше ездил Дубцов, и зеленый грузовик. В кузов грузовика под прицелом "гочкиса" бодро прыгали все "больные". Рядом рыдала мадам-капитан.

- Я их жалела, думала - больные люди.

- Вылечим, - заверял ее Гарбузенко, - раз и навсегда. После нашего лечения их ни одна хвороба не возьмет.

Грузовик с арестованными выруливал к воротам, и Гарбузенко усаживался в автомобиль, когда в пансионе появился Дубцов.

- Вильям Владимирович! - обрадовался ему Гарбузенко. - Хорошо, что вы пришли. Портфельчик заберите свой... тот, что в машине оставили, - он протянул Дубцову его лакированный портфель. - Кстати, газетку, если не жалко, подарите мне. На память.

- Какую газетку?