Пирс Брендон - Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997

Он жаловался, что на Ялтинской конференции маленького британского осла зажали между мощным американским буйволом и огромным русским медведем. Черчилль с негодованием относился к желанию Рузвельта протянуть руку Сталину. Он даже отругал Энтони Идена за использованием термина «Большая Тройка», поскольку «это было напоминанием о римском триумвирате, а Уинстону не нравится, когда на него смотрят, как на Лепида» [2323] K.Young (ред.), «The Diaries of Sir Robert Bruce Lockhart», 11(1980), 390. . [Лепид после убийства Цезаря заключил с Антонием и Октавианом 2-й триумвират, получил в управление Африку, но вскоре был лишен всех званий. — Прим. перев.]

Поэтому, как премьер-министр сказал кабинету, солидарность империи жизненно важна.

Уэйвелл, смелый воин, который лишился глаза в Первую Мировую войну, придерживался другой точки зрения. Он считал, что недовольная и настроенная против Британии Индия может стать «незаживающей мозолью, которая будет забирать силу Британской империи» [2324] Moon (ред.), «Wavell», 165. .

Общественное мнение в Великобритании, как говорил Уэйвелл, не позволит ему удерживать Индостан силой. Единственная альтернатива — добиться соглашения, соответствующего реформам, проведенным между войнами, в соответствии с которым Индия может стать дружественным партнером внутри Содружества. Такой совет противоречил лелеемому кредо премьер-министра: «Передача Индии брахманской олигархии откроет шлюзы как коррупции, так и кровавой бойне» [2325] «Daily Mail» за 6 сентября 1932 г. . Это также продемонстрирует, что «мы — сломленная, обанкротившаяся, отыгравшая свое держава» [2326] «Answers» за 21 июля 1934 г. .

Поэтому Черчилль не принял совет вице-короля, хотя все одиннадцать губернаторов индийских провинций его поддержали. Он обычно недооценивал молчаливого, неразговорчивого, романтичного Уэйвелла, считая его склонным к «восточной вялости и апатии» [2327] Young (ред.), «Lockhart», II, 243. в военных вопросах и лучше всего подходящего на должность президента гольф-клуба или ассоциации консерваторов. Черчилль постоянно пытался от него отделаться, а министры Лейбористской партии, охлажденные упрямой враждебностью Конгресса, не оказывал давления, требуя прогресса.

Эттли выступил против инициатив Уэйвелла. Он сказал, что «откровенно пришел в ужас» от перспективы передачи власти «коричневой олигархии» [2328] TOPI, V, 765. . Но к весне 1945 г. усталой Британии пришлось столкнуться с проблемой решения вопроса Индостана после войны, и Черчиллю требовалось показать британцам перед всеобщими выборами, что он способен преодолевать препятствия. Поэтому премьер дал задание Уэйвеллу созвать конференцию политических лидеров (среди них был и недавно освобожденный Неру) в Симле и «продвигать Индию вперед к ее цели — полному самоуправлению» [2329] Read, Fisher, «Proudest Day», 354. .

Черчилль пошел только на это, поскольку был уверен, что дело закончится ничем. И действительно, Джинна стал настаивать, что только одна Мусульманская лига должна представлять мусульманскую нацию, и это лишило Конгресс возможности выступать за всю Индию, не позволив заключить никакого соглашения.

Однако конференция в Симле стала явным знаком слабости Британии. Тогда же Сароджини Найду заявила: теперь империя блестит «сиянием гниения и распада» [2330] W.Wyatt, «Confessions of an Optimist» (1985), 154. . Менее чем через две недели, 26 июля 1945 г., Черчиллю пришлось подать в отставку после неожиданной победы лейбористов на выборах. К следующему месяцу он дошел до того, чтобы просить Уэйвелла «сохранить кусочек Индии» для империи [2331] Moon (ред.), «Wavell», 168. .

* * *

Парадоксально, что Неру больше уважал Черчилля, которого считал достойным противником, чем «обманщиков и пустозвонов из британской Лейбористской партии» [2332] Wolpert, «Nehru», 333. . Многие из них и на самом деле оказались обманщиками и пустозвонами. Они были стойкими противниками империализма, но, тем не менее (если использовать классическую фразу Герберта Моррисона), «большими друзьями веселой старой империи» [2333] «The Times» за 12 января 1942 г. .

Лейбористы выступали против расовой дискриминации, однако предлагали удерживать превосходство белых в Африке значительное время [2334] S.Howe, «Anticolonialism in British Politics» (Oxford, 1994), 139. . Они выступали за самоуправление Индии, но очень туманно говорили о том, каким образом и когда это будет достигнуто.

Тем не менее, если лейбористские политики были более склонны болтать о принципах, чем «тори», они едва ли отличались от них на практике. Социалисты не хотели жертвовать положением Британии в мире ради антиколониальной догмы. По словам Эрнста Бевина, жесткого и практичного министра иностранных дел, «если Британская империя падет, то огромное количество свободных наций окажутся отброшенными в неопределенность прошлого» [2335] A.Bullock, «Ernest Bevin: Foreign Secretary 1945-51» (1983), 234. . Индия сделала огромный вклад в войну людьми, материалами и деньгами (теперь Лондон был должен субконтиненту 1 375 миллионов фунтов стерлингов). Ее потеря включала необратимый упадок имперской власти и богатства.

Когда дело дошло до сути, как недовольно заметил Неру, министры Лейбористкой партии очень не хотели четко говорить о независимости Индии. Фактически Бевин хотел стоять твердо и объявить призыв более молодых мужчин для удержания Индии. Поэтому Неру не был единственным, кто ожидал (в лучшем случае) еще одного раунда промедления и откладывания со дня на день. Однако, как сказал идеалистичный новый министр по делам Индии лорд Петик-Лоуренс вице-королю, Лейбористская партия связана своими предыдущими заявлениями и должна достичь соглашения с Индией.

Следовало успокоить мнение зарубежных стран (особенно — США), поскольку Британии отчаянно требовались доллары для спасения ее от того, что Майнард Кейнес назвал «финансовым Дюнкерком» [2336] Taylor, «English History», 599. . Американская помощь должна быть скорее направлена на создание «государства всеобщего благоденствия» в родной стране, а не на увековечивание британского правления в Индии.

Теперь Уэйвелл сожалел, что его соотечественники утратили мужество для управления, он сопротивлялся давлению из Лондона, желавшего быстрого перехода власти. Неру тоже стал давить, и это давление усиливалось угрозами революции. Но по мере того, как вражда между группами населения кипела и вспыхивала, вице-король продолжал стремиться к избеганию соглашения, которое «погрузит Индию в хаос и неразбериху».

Однако, несмотря на желание поддерживать дисциплину, сам Уэйвелл сделал вклад в рост беспорядков. Он одобрил судебный процесс в Красном форте в Дели над наиболее виновными людьми, которые служили в Индийской национальной армии Боса. Первого обвиняли в том, что он индуист, второго — что мусульманин, третьего — что он сикх. Этот выбор жертв объединил против вице-короля все три сообщества, потому что молва превратила бунтовщиков в патриотов.