Игорь Морозов - Праздничная культура Вологодского края

Складывание пар представляло из себя весьма сложную, не всегда понятную для постороннего взгляда церемонию. Начав ходить на взрослые посиделки, парень приглядывался к прядеям, к их работе, поведению во время игр, плясок, за тем, как они реагируют на шутки, поют песни и т. д. Сделав выбор, он просил подругу понравившейся ему девушки вызвать ее на крыльцо. Обычно приглашенная соглашалась. Молодые люди какое-то время беседовали с глазу на глаз, и если парень приходился девушке по душе, то он становился её вечеровальником (игровым, дролей, масетом, прихихеней, полюбовником). Получив отказ, парень снова через подруг приглашал вторую, третью, пока кто-нибудь не отвечал ему взаимностью.

Пока у девушки не было постоянного вечеровалъника, она могла свободно выходить на крыльцо с кем хотела. Но если пара сложилась, такое поведение для нее становилось недопустимым. Проявление интереса к другим в этом случае осуждалось воем обществом. Поэтому, если девушка все же отдавала предпочтение другому, то расставание о прежним вечеровальником могло превратиться для нее в сложное испытание. Так, в деревнях Верхнетолшминского с/с (Тот.) при расставании необходимо было дать отвергнутому масету «ростани» — небольшую сумму денег (I, 3 или 5 руб.) или какую-то вещь: кисет, платок, ремень к гармони. В противном случае тот мог отнять и разорвать у бывшей подруге фатку (=платок), если она не успевала выкупить её (д. Ваулово). Отсутствие вечеровальника создавало ряд трудностей. Парни не смели подшучивать над девушкой в присутствии её дружка (поджигать кудель и т. п.)», так как тот за нее вступался. Он не позволял приятелям слишком безобразничать в святки у ее дома: ей «для виду» только разваливали поленницу. Кроме того, если по условиям игры подругу должны были хлестнуть ремнем, масет мог принять удары вместо нее (см. игру в женитьбу — дд. Слободка Бабуш., Кулига). Когда «кудеса» обсыпали девушек сажей или снегом, — вечеровальники прикрывали их своими пиджаками.

Деревенские посиделки, как правило, заканчивались после полуночи, а в воскресенье и праздники и после 3–4 часов ночи. Часто завершали их игры с распределением участников по парам («суседушком», «номерами» и др.). Иногда водящий по поручению парней выводил к ним подруг в сени или на крылечко, после чего парочки уже не возвращались обратно. Провожание могло затянуться и до рассвета, а временами приобретало характер шумной коллективной забавы. Так, в деревнях Верховажского р-на все участники посиделок, разобравшись по парочкам, ватагой шли по деревне до ближайшей конюшни (дд. Пеструха, Владыкина Гора) или на поветь, где хранилось сено (д. Мосеево Верхов.), и, рассевшись и разлегшись на сене, проводили около часа в веселой беседе и шумной возне. Здесь рассказывали анекдоты, сказки, а чаще всего смешные бывальщины. После этого расходились по домам.

Реже встречался обычай провожания со свечой или лучиной (Тарн., Тот. и Ник.), который объяснялся запретом го оставаться наедине о парнем. Чтобы проконтролировать дочь, мать давала ей свечу или лучинку, предварительно замерив ту. Девушка должна была возвращаться с беседы с зажженной лучинкой и предъявлять ее матери по приходу домой, чтобы та могла оценить по огарку, сколько времени затрачено на дорогу (д. Аргунове).

У деревенской девушки существовали довольно богатые возможности для того, чтобы выбрать себе парня «по мысли». Этому способствовали посещения посиделок чужаками ив многих окрестных деревень, зачастую удаленных от ее собственной на 15–20 км. Еще одной возможностью для расширения круга общения являлся обычай свозов (заборы, сводка, вечерины, весёлые вечера, повады), то есть гощение девушек нескольких окрестных деревень у своих родственников или подруг в соседней деревне в течение одной-двух недель. Начало гощения приурочивалось к датам церковного календаря: Михайлову, Егорьеву, Николину дню. Могли существовать и другие установленные местной традицией сроки в пределах Рождественского поста и святок.

Обмен гостями происходил по определенным правилам. Если девушка жила в доме у подруги или у родных в какой-нибудь праздник, то она «выгостила себе девушку», то есть должна была принимать ее во время свозов в своей деревне. В гости приезжали с работой, с «преслицами и целыми коробками шитья» (с. Никола-Спас). Несмотря на то, что во время свозов проводили за развлечениями больше времени, чем обычно, не допрясть всю кудель, взятую с собой, считалось позорным. Над такой девушкой смеялись.

Завершало предрождественский период торжество под названием последняя вечерина, копыльный или пирожный вечер, который в некоторых местах Кадниковского у. устраивали 3 или 6 января, в сочельник (=канун Рождества). По свидетельству А.Д.Неуступова, девушки «покупают сообща муку, чай, сахар, пекут пироги и приготовляют яства. Вечером собираются в одну избу, куда приглашают и парней, угощают их чаем, пирогами и яствами. После угощения девушки ставят на стол решето, куда парни кладут для них карамель, пряники, орехи и другие лакомства. Эти подарки девушки потом делят между собою. После этого начинаются игры, пляски, продолжающиеся всю ночь». В д. Даниловская во время пирожного вечера пили чай с рыбником, испеченным из собранных всеми участниками продуктов (рыбу приносили парни). В д. Васильево девушки угощали парней моченым горохом, который собирали для них по домам маленькие дети.

Свозы часто предшествовали наивысшей точке праздничной народной жизни — святочным игрищам (имальцы, пляски). От обычных, да и от воскресных посиделок они отличались особой атмосферой веселья, нарядами участников, а также озорными представлениями с участием ряженых. Вот как описывал устройство игрищ в Ежезерском, Коштугском и некоторых других приходах Вытегорского уезда К. Филимонов.

«Изба для вечеринки выбирается попросторнее. Покупаются на этот раз и свечи (чего на обычных вечеринках — беседах не бывает, тогда ограничиваются одной лучиной). Изба во время вечеринки, естественно, бывает полным-полнехонька: тут, кроме танцующей молодежи, есть и женатые мужчины, женщины, старики, старухи и даже ребята-подросткики; примостившиеся для удобства где-либо на печи, палатях, откуда виднеются одни белокурые головки. Преимущественно тут, конечно, женщины; мужчинам трудно бывает сбить с позиции своих дорогих половин, а потому они, сунув нос в избу, ретируются обратно и толкутся в сенях. В сенях, на крыльце, на улице — везде народ, всем интересно посмотреть на веселящуюся молодежь.

Девицам-гостям на вечеринке оказывается предпочтение: они сидят на лавках в большом (почетном) углу — и уже около них с той и другой стороны присаживаются и местные девицы. С трудом приходится протискиваться, чтобы добраться до круга играющих. А эти уж не ударят себя в грязь: под звуки ловкого игрока на гармонике отделывает лихой парень разные коленцы плавно выхаживающий перед ним девушкой. Толпа в нервном возбуждении любуется пляшущими и подбадривает плясуна: «Ай, да молодец! Ищо, ищо коленце выкинь!» И похваленный еще старательнее выкидывает коленца. Не утерпит, глядя на них, и протискавшийся сюда под «куражем» мужичок и туда нe лезет со своими коленцами, — но его о хохотом выпроваживают вон с неподобающего ему места. Не успеет одна пара кончить танца, как новые пары занимают их места, и так без отдыху продолжается почти до утра — устали не видно. Танцуют кадрели, ланцея, завивая и др., в перемешку.