Игорь Морозов - Праздничная культура Вологодского края

Не обходится и без сердечных излияний между молодежью: где-нибудь в уголку, смотришь, сидит парочка — другая и ведут втихомолку задушевную беседу; по лицам видно, что им обоим приятно, втихомолку они и обнимутся, и поцелуются. Никого из посторонних это не удивляет, так как явление обычное между молодежью, да ведь в былое время тоже самое проделывалось всеми. К утру только вечеринка кончается».

Мимолетные наблюдения старших за поведением той или иной девушки, того или иного парня, могли влиять на их репутацию. «О, эти бабы. Они больше всех надоедают девушкам: каждую из них судят и свои замечания, не стесняясь, выражают вслух», — вспоминал о своей молодости крестьянин из д. Ягрыш.

В большинстве деревень детям не запрещалось бывать на посиделках и игрищах в качестве зрителей. Их называли смотрици, посикуши, или горох. Они могли наблюдать с порога или с печки за поведением взрослых, усваивать их манеры, запоминать песни, шутки, остроты и игры. Там, где отсутствовали младшие посиделки, детей могли довольно рано включать в состав участников старших посиделок или игрищ. Так, по свидетельству Г.Н.Потанина, относящемуся к концу прошлого века, в Никольском уезде «дети рано взрослеют». «Во время картежных, игр, — пишет он, — и на игрищах дети тут же присутствуют, пристраиваются к играющим и иногда даже участвуют в действии. Один танец даже начинается нередко мальчиком лет десяти…» «Недоростки» могли участвовать в посиделках взрослых в качестве полноправных членов, если умели, например, играть на гармошке и были способны не тушеваться в компании взрослых; таких называли форсяками.

Период святок выделялся особым игровым репертуаром. Как писал один из очевидцев: «С наступлением святок наступает и более веселый характер молодежных бесед, благодаря тому, что в круг развлечений деревенской молодежи входит целый цикл новых песен, специально приуроченных к святкам. Это песни «святовские». Их особенность в том, что они сопровождаются играми, различными хождениями девиц то рядами, то кругами. В остальное время года святочные песни предаются совершенному забвению, и самое пение их помимо святок считается в народе грехом» (о. Юза).

Греховными считались в иное, кроме святок, время и игры с поцелуями, которые на обычных посиделках во многих местностях почти не употреблялись.

Особую торжественность святочных игрищ подчеркивали костюмы участников. Девушки старались приготовить к святкам самые модные и богатые наряды, меняли их в течение вечера несколько раз. В некоторых местах (д. Ямская) девушки договаривались одеваться в одежду одного цвета. Так, на игрище в первый день Рождества надевали красные сарафаны и кофты или парочки, на второй — белые, в Новый год — голубые и синие, в Крещенье — розовые.

Поведение во время святок носило подчеркнуто игровой характер. Оно выплескивалось за ранки бесед и игрищ и воцарялось на улицах деревень в виде бесчинств парней и гаданий девушек.

ВЫПРЯДЫВАТЬ ПО КАРТАМ, ВЫПРЯДЫВАТЬ КАРТЫ, ПО КАРТАМ ПРЯСТЬ (д. Косарево, д. Теплая, д. Дивково, д. Лучевник, д. Осиево). Чтобы как-то скрасить монотонность работы при прядении, старались ввести в нее развлекательные моменты. Так, еще в 40-х годах прошлого века «во многих деревнях вокруг Вологды девушки, собравшись на Филипповки (пост перед Рождеством) прястъ в избе какого-либо балагура-соседа, садились в кружок около свету, клали на стол колоду карт и брали из нее сверху по карте. В зависимости от того, сколько очков было на карте, определяли, сколько надо выпрясть нитей, причем король, дама и валет считались за 10 очков, а туз — за 11. Каждая девушка старалась поскорее выпрясть количество нитей, выпавшее по жребию, чтобы быстрей остальных взять еще одну карту из колода. Так продолжалось, пока не разбирали всю колоду. Потом разыгрывали набранные карты (игра напоминала картежную игру «в пяточки», только без козырей)». Так работа незаметно переходила в игру, а игра, в свою очередь, была тесно связана с работой, делала ее менее монотонной и скучной, придавала ей дополнительные стимулы.

Подобные игры в некоторых районах сохранились вплоть до 30-х годов, когда прядение стало быстро исчезать из быта вологодских деревень. Некоторые варианты, записанные нами, очень близки к забаве столетней давности. В д. Косареве девушки клали колоду поверх одной карты, повернутой «лицом вверх», — козыря. Далее тянули по одной карте и выпрядывали нити, как описано выше. Так продолжалось, пока не кончалась колода. Та, которая заканчивала после этого свой «оброк» первой, брала козырь. Это было сигналом к началу игры. Девушка, взявшая козырь, ходила под свою соседку слева «пятеркой», «тройкой» или одной картой. «Пятерка» обозначала пять карт, из которых четыре было парных, то есть четыре шестерки, вальта, короля и т. п. В ''тройку» входило две парных карты. Если парных не было, ходили одной картой. Девушка, под которую делали год, должна была «закрыть» все карты, то есть отбить их, при игре «в дурака». Не отбитые брала себе и ходила под следующую участницу игры. Играли до тех пор, пока карты останутся у одной. Этот игрок и считался «дураком».

В д. Теплая так делали и в конце 30-х годов, но не на посиделках, которые к этому времени уже больше напоминали увеселение, чем работу, а когда девушки собирались прясть у кого-либо дома. Количество нитей, которые нужно было выпрясть в большинстве случаев определялось по количеству очков на вытащенной карте, причем для «картинок» характерно следующее соотношение: валет — 2 очка, дама -3, король — 4, туз — 11. Длина нити, которую нужно было выпрясть, колебалась в пределах I — 1,5 м. В д. Осиево девушки сразу разбирали всю колоду, а затем каждая выпрядала количество нитей, соответствующее набранным картам, стараясь опередить подруг. Особо отмечали ту, которая, вытащив туз, успевала выпрясть 11 нитей «преже всех»: она должна была раньше всех выйти замуж (д. Лучевник).

СЕМЬИ ВЫПРЯДАТЬ (д. Степурино, д. Аксеновщина), БАБУШКУ ВЫПРЯДЫВАТЪ (д. Подволочье). В некоторых деревня соревнование при прядении могло быть основано на иных принципах. Например, девушки уговаривались выпрядать семьи (дд. Степурино и Аксеновщина) — каждая брала несколько домов или даже целую улицу («порядок») и пряла условленное число ниток на каждого члена семьи, живущего в этом доме, называя их вслух по именам или прозвищам.

В д. Подволочье на маленьких беседах выпрядывали бабушку. Одна из девочек спрашивала: «Што бабушка делает? «Кто-либо отвечал: «Умываецца!» — и все пряли нить. Когда заканчивали, вторая опять спрашивала: «Што бабушка делает?» — «Стряпать начинает!» и т. д. Иногда так пряли попарно, что подстегивало подружек, заставляло ориентироваться на самых прытких.