Кристофер Марсден - Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга

После своей коронации Анна Иоанновна два года провела в Москве. Поначалу жила в Кремле, в удобных апартаментах старого дворца. С началом лета она переехала во дворец в Измайлово — старое фамильное владение семейства Романовых, расположенное в трех милях за пределами города. В этом дворце Анна Иоанновна когда-то провела свое детство. Когда императрица находилась здесь, Растрелли с помощью Шеделя построил ей, как мы уже упоминали, новый деревянный дворец в пределах кремлевских стен, назвав его Анненхоф. В октябре 1730 года Анна Иоанновна въехала во дворец. Прошло немного времени после переезда, и императрице столь понравился расположенный юго-восточнее города, у Яузы, дворец Головина с парком, где она время от времени участвовала в праздниках, что Анна Иоанновна приказала Растрелли построить еще один деревянный Анненхоф поблизости. Есть ряд свидетельств в пользу того, что кремлевский Анненхоф был разобран и вновь собран на новом месте.

То, как Анна ожидала возведения дворца, хорошо демонстрирует бродячую жизнь и быструю приспособляемость русского двора. Анна Иоанновна буквально жила в палатках. Можно подробно проследить ее путешествия того времени. К примеру, 22 июня она покинула Кремль и разместилась в палатках в парке вместе со всем своим двором. 28 июня она вернулась в Москву, но скоро вновь двинулась в путь, чтобы разместиться лагерем у строящегося Анненхофа с тремя подразделениями гвардии. Подобная подвижность регулярной армии была особо характерна для времен Анны Иоанновны и Елизаветы.

Новый деревянный дворец Растрелли, куда отправилась императрица, был готов к заселению в конце лета. В нем было триста комнат; современники считали его самым красивым зданием в мире. В 1746 году дворец был поврежден огнем, однако его быстро восстановили в первозданном виде. В 1758 году дворец снова горел; окончательно разрушен он был при Екатерине II. Анна Иоанновна жила здесь осенью 1731 года и даже часть зимы. В самом начале следующего года она отправилась в Петербург, после чего уже никогда не возвращалась в Москву.

Как Москва, так и Петербург в те годы все еще по большей части состояли из деревянных домов. Кирпичных зданий было немного; даже в середине правления Елизаветы каменные дома можно было найти в Санкт-Петербурге только на Миллионной — длинной улице, идущей параллельно Неве от Зимнего дворца до Летнего сада, — на Луговой и на Английской набережной, глядящей на Васильевский остров. Большая часть домов была построена из дерева, плохо сохраняла тепло и не имела украшений, только некоторые здания имели снаружи гипсовые украшения, а внутри были оклеены обоями или побелены. В некоторых зданиях стены покрывались тканями. Занавески из дамаста были все еще редкостью.

Оба города были совершенно беззащитны перед пожарами, и Москва многократно горела. В Санкт-Петербурге в августе 1736 года, когда двор Анны Иоанновны пребывал в столице, в полдень вспыхнул пожар, который горел всю ночь, превращая в пепел лучшие магазины и тысячи зданий. Общий ущерб составил, по крайней мере, два миллиона рублей. На следующий год, в июне, петербургский двор получил известие о самом ужасном пожаре в России с конца XVI века. До основания сгорела половина Москвы, включая значительную часть старого города, квартала иностранцев и большое число строений Кремля. Арсенал, Монетный двор, полные товаров лавки, дворцы и большая часть зданий государственных учреждений были утрачены. Было уничтожено большое число иностранной валюты, одежда и военное снаряжение, что хранились в военном ведомстве. Погибли записи и отчеты; пропала огромная военная аптека вместе со всеми медикаментами и материалами.

Печальнее всего, возможно, то, что самый большой в мире колокол, Царь-колокол, который был заново отлит московским мастером Моториным, был поврежден в мастерской [22] Это произошло не в 1736-м, а в 1737 году. (Примеч. пер.) . По счастью, первоначальные доклады, что колокол расплавился и сжег много народу, оказались неверны — тем не менее, от колокола откололся кусок, что заставило Царь-колокол навсегда замолчать. Он пролежал в земле целое столетие, пока в 1836 году его не подняли и не поставили на место, где он находится и в наши дни, позади нелепой Царь-пушки, изготовленной в 1586 году.

Русские часто с иронией говорят: «Кремль знаменит своей пушкой, которая никогда не стреляла, и колоколом, который никогда не звонил». После этого опустошительного пожара москвичам пришлось искать убежище в окружавших Москву лесах, поскольку в городе жилья на всех не хватало.

Всего через несколько дней положение стало еще хуже, поскольку в очередной раз загорелась лучшая часть Петербурга. Значительная часть зданий была либо уничтожена, либо серьезно повреждена, включая дома князя Кантемира, который раньше представлял Россию в Англии. Пострадали дома князя Трубецкого, графа Апраксина, князя Черкасского (члена кабинета), генерала Ушакова (начальника ужасной Тайной канцелярии — «камеры пыток»), а также владения шведского, голландского и прусского послов. Все эти здания были из дерева. Столицу обуял ужас от повторяющихся пожаров, много говорили о поджигателях. «Трудно представить, мой господин, — писал в Лондон английский посланник ведомства иностранных дел, — как мы постоянно боимся сгореть».

Когда пришел черед Елизаветы отправляться в Москву на церемонию коронации, она посетила места, где родилась и где прошло ее детство. А родилась она в 1709 году во дворце в Коломенском, расположенном на покатом склоне небольшого холма рядом с Москвой-рекой, примерно в шести милях от города. Петр Великий предоставил это огромное старое здание с 270 комнатами и 3000 окнами ее матери Марте Скавронской, которую через два года он возведет на трон императрицы и которой позднее придется царствовать после его кончины в качестве Екатерины I. Этот старый Летний дворец был любимой резиденцией Ивана Грозного — и именно в это убежище привезли Петра Великого во время первого выступления стрельцов в 1682 году.

Большую часть своей молодости Елизавета провела в Москве и ее окрестностях. Здесь, в лесах Подмосковья, она могла в полной мере реализовать свою любовь к жизни на природе, к охоте и самым разнообразным играм на свежем воздухе. Елизавета была глубоко привязана к древнему городу. Многие во время ее восшествия на престол полагали, что она покинет Санкт-Петербург и вернется в Москву, как это сделал Петр II.

Но это оказалось не так. Императрица сохранила любовь к выездам за город, но посещать она стала дома в окрестностях Санкт-Петербурга. Выезды же в Москву были редкими, хотя и регулярными. Во время своего правления она вместе с двором навещала прежнюю столицу раз в три года, хотя и довольно надолго, однажды даже на целый год. Елизавета была очень популярна в Москве и, по всей видимости, любила местный народ. Каждое воскресенье она устраивала собрание придворных, на котором могли присутствовать местные дамы, которых императрица приветствовала со всем своим неповторимым шармом и грациозностью.