Анатолий Гуревич - Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.

Если в первый свой приезд в Швейцарию молодой «уругваец» Винсенте Сьерра не сумел побывать в столице, в Берне, то на этот раз по настойчивому совету клерка из бюро путешествий в программу поездки было включено и посещение этого города и ряда других памятных мест этой прекрасной страны. Посетив Берн, я не жалел, что побывал в этом одном из наиболее старинных городов Швейцарии.

Выполнив задание «Центра», я должен был торопиться со своим возвращением в Бельгию, а точнее, в Брюссель. Мне казалось, что я имею право гордиться тем, что в сложных условиях я выполнил это задание с успехом. Очень хотелось доложить об этом «Центру».

Моя поспешность с возвращением в Брюссель приобрела действительно огромное значение. Вскоре после моего приезда фашистские войска начали боевые действия на Западе, и одной из первых стран, подвергшихся агрессии, как мы и ожидали, явилась Бельгия.

Когда я предъявил швейцарским пограничникам и таможенникам уругвайский паспорт, они очень внимательно посмотрели на меня, видимо проверяя, соответствует ли мое лицо имеющейся в паспорте фотографии. Очень мило улыбнувшись, вернули его и даже не стали проверять мой багаж.

Примерно то же самое произошло и на границе, когда в вагон вошли французские пограничники и таможенники. Правда, таможенники попросили меня открыть несессер, а затем, едва взглянув на пего, па нем и на чемодане мелом проставили пометку о произведенном досмотре, однако последний они даже не вскрывали. На границе Бельгии проверка прошла почти незаметно.

Вернувшись в Брюссель, на следующий день я доложил о проделанной работе, о моих наблюдениях Отто. После этого приступил к составлению подробного отчета «Центру», который, закончив, передал Большакову в «Метро» для направления в Москву.

Вечером, вернувшись, домой, я встретил в лифте жену Эрнеста Барча, венгра, с которым я определенное время уже контактировал. Она была в трауре, рядом с ней стоял спокойный и даже печальный мальчик, которого я знал как их сына. Спрашивать, чем вызван траур, счел неудобным, но молодая женщина сама сообщила, что во время моего отсутствия внезапно скончался её муж. После его смерти всеми коммерческими делами занимаются ее отец и брат. Она подчеркнула, что никто из них не знал о моем отъезде, и они были удивлены, что я не выразил им своего соболезнования и не присутствовал на похоронах. Только потом им стало известно, что меня не было в Бельгии. Она подчеркнула, что её отец и брат очень интересовались тем, когда я вернусь в Брюссель, но, конечно, никто не мог им ответить на этот вопрос.

У меня налаживалась нормальная жизнь. Никто не знал, что будет дальше. Я, кроме того, не мог предвидеть, какую огромную роль в моей легализации и, больше того, в моей разведывательной деятельности будут играть и отец, и сын Зингеры, и даже сама Маргарет Барча.

После возвращения из Швейцарии начались напряженные дни. Помимо того что надо было составить для «Центра» подробный отчет о поездке и выполнении задания, зашифровать несколько сообщений, обработать несколько других материалов, подготовленных Отто и мной лично, пришлось более интенсивно встречаться с источниками и связистами.

Надо признаться, что в это время было еще трудно поверить в то, что в ближайшее время кончится «странная война» на Западе и начнутся активные военные действия. Правда, можно было слышать даже в малокомпетентных кругах бельгийцев недоумение по поводу того, что Великобритания и Франция, зная, что Германия еще не полностью, но все же в достаточно значительной степени сконцентрировала свои вооруженные силы на Западе, в том числе и на границах Франции, Бельгии, Нидерландов, не предпринимают военных действий против нарушителя мира. В различных сообщениях по радио и в прессе муссировалась мысль, что Великобритания и Франция во многом превосходят в военном отношении фашистскую державу. Некоторые опасения у многих французов, с которыми мне приходилось встречаться теперь и раньше, то есть когда я возвращался из Испании домой, вызывали два фактора.

Во-первых, как поступит граничащая с Францией ставшая фашистской Испания? Ведь в Первую мировую войну Франция, уверенная в своих добрососедских отношениях с Испанией, могла все свои вооруженные силы направить против кайзеровской Германии. Возникал вопрос: а что будет сейчас? Видимо, Франции следует на этой границе тоже держать свои войска, гарантирующие неприкосновенность государства. Во-вторых, высказывались сомнения и в части политики Муссолини. Существовало опасение, что Италия, а вместе с ней Германия и Португалия смогут блокировать Гибралтарский пролив и тем самым обеспечить свое господство в Средиземном море. Это могло привести к тому, что Франция и Великобритания лишатся безопасных коммуникаций со своими колониальными владениями не только непосредственно через Средиземное море, но и через Суэцкий канал.

Совершенно неожиданно в мою дверь позвонили. Поинтересовавшись, кто это, услышал голос Зингера-старшего, отца Маргарет Барча. Я с удивлением открыл дверь. У входа стояли Зингер и его сын. Они попросили разрешения войти. Естественно, учитывая сложившиеся между нами добрососедские отношения, я пригласил их пройти в гостиную, предложил кофе и, получив согласие, тут же его приготовил.

Уже за чашкой кофе Зингер-отец обратился ко мне с вопросом: «Винсенте, вы собираетесь долго оставаться в Бельгии, не боитесь ли вы начала войны?» Немного задумавшись, я вскоре ответил: «Мне, как гражданину Уругвая, ничего не угрожает. Кроме того, я связан с рядом фирм и могу предполагать, что им тоже ничего не угрожает. Больше того, я еще не потерял веры в то, что учеба в университете в Брюсселе и мои деловые отношения могут быть мне достаточно полезными».

После моего ответа я узнал многое, правда, еще далеко не полное об их семьях. Впервые услышал, что они евреи, именно это в свое время заставило их эмигрировать из Чехословакии. Узнал я и то, что жена брата Маргарет является чистокровной немкой. Более подробно они рассказали о том, как умер Эрнест Барча.

О смерти Эрнеста Барча я уже знал от самой Маргарет. Из разговора с ее отцом и братом мне стали известны некоторые подробности. Маргарет была моложе своего мужа на семнадцать лет. Он венгр по национальности, приехал на отдых в Чехословакию, где они и познакомились, а вскоре, полюбив друг друга, поженились. Ей не было тогда еще и двадцати лет. В 1932 г. у них родился сын, которого они назвали Рене. Семья была очень хорошей, они любили друг друга, жили дружно и вполне обеспеченно. Он был почти миллионером. По уже указанным причинам три семьи эвакуировались в Бельгию.