Анатолий Гуревич - Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.

Иван Алексеевич услышал сильные взрывы: корпус лодки задрожал. Была подана команда, и лодка пошла на глубину до 45 метров, стала маневрировать. Командир был поражен тем, что, несмотря на перемену курса и глубину, бомбежка продолжалась. Когда корма лодки стала садиться и нарушила дифферент, И.А. Бурмистров понял, в чем дело. Лопнувшая междубортная цистерна выпускала масло, а по его следам два самолета «савойя» преследовали и бомбили лодку. Такой масляный след обязательно всплывает на поверхность, поэтому травленое масло – бич подводников.

Тогда «С-1» удалось вернуться на базу только благодаря И.А. Бурмистрову, который не растерялся и после второй бомбежки сделал петлю; лодка прошла по старому курсу. Самолеты, не видя новых масляных пятен, потеряли лодку из виду.

- Вот почему следует усвоить раз и навсегда, что при сильной противолодочной обороне ни одна подводная лодка не пройдет по заданному курсу, если будет травиться масло или топливо, – закончил свой рассказ Иван Алексеевич.

После того как связь с берегом на ночь была прекращена, И.А. Бурмистров вызвал к себе всех офицеров и приказал предупредить команду, что с рассветом лодка выходит на испытания. К этому сообщению все члены команды отнеслись абсолютно спокойно.

Когда Иван Алексеевич и я обходили отсеки, мы видели спокойные лица моряков. Шли разговоры на темы, совсем не относящиеся не только к выходу лодки на испытание в море, но и вообще к службе. Кое-где раздавался веселый смех. Можно было подумать, что своим поведением они хотели показать, что несколько необычная собранность и серьезность командира и его адъютанта их абсолютно не волнуют.

Все привыкли к тому, что лодка продолжительное время постепенно пополняла запасы продуктов, пресной воды и горючего. Было попятно, что предстоит впереди продолжительный и нелегкий путь. Однако никому не хотелось думать о том, что его начало столь быстро приближается.

Мы поднялись с командиром через рубочный люк на мостик. Я закурил свою обычную трубку, делая глубокие затяжки. Многие находились еще на палубе: хотелось подышать свежим воздухом, побыть в спокойной обстановке.

Наутро, после необычно раннего завтрака все вахтенные заняли свои места. Шли последние приготовления к выходу в море. Хотя лодка стояла еще у стенки и швартовы не были отданы, сход на берег был уже запрещен.

По команде И.А. Бурмистрова был поднят трап, лодка отдала швартовы, на холостом ходу заработали дизеля, корпус лодки сотрясло, и вот в надводном положении она начала медленно выходить из Гаронны. Лодка отлично слушалась руля. В эти часы еще никто из членов экипажа не знал, что боевой поход начался, что предстоит пройти через территориальные и затем нейтральные воды. Настроение у всех было хорошее. Казалось, что все механизмы после ремонта работают хорошо. Ну а если и будут обнаружены неполадки, то по возвращении в Бордо французские фирмы в соответствии с контрактом устранят их. Видимо, все думали, что испытания не будут долгими и уже вечером они смогут вновь встретиться в Бордо на берегу со своими друзьями. Вновь начнется привычная мирная жизнь.

Стоя на мостике, Иван Алексеевич обратил мое внимание на то, что многие моряки, беспечно и шумно разговаривая и куря, высыпали на палубу. Командир не возразил против этого и даже высказал мысль, что это служит хорошей маскировкой дальнейших планов.

По мере того как лодка выходила из Гаронны, поведение командира изменялось. Он делался более серьезным и уже не улыбался, а вскоре приказал всем, кроме находившихся на мостике, спуститься в лодку.

Как было условлено, командир приказал мне спуститься в центральный пост. Здесь все были на своих постах, но царило отнюдь не боевое настроение. Мне даже показалось, что рулевой у горизонтального руля спрятал при моем появлении книгу, которую, видимо, читал. Бодро стояли моряки на станции погружения и всплытия, готовясь к быстрому выполнению команды погружения.

И вот прозвучала четкая команда командира:

- Все вниз, срочное погружение, стоп дизеля, электромоторы – полный вперед!

В боевой рубке рулевой встал у штурвала. Вниз быстро сбежал штурман, последним покинул мостик И.А. Бурмистров и мгновенно задраил за собой рубочный люк. Слышно, как вода с шумом ворвалась в цистерны. Я еще успел услышать, как дизеля, как бы надрываясь, закашляли и умолкли. Видимо, совсем неслышно уже на винт заработали электромоторы. Лодка дала дифферент на нос. Вместе с Иваном Алексеевичем наблюдали, как стрелка глубиномера медленно передвигалась: пять, десять... и вот уже на глубине 25 метров лодка плавно пошла по заданному курсу.

Мой первый подводный поход начался. Я испытываю странное чувство во время погружения лодки. Казалось, что я к этому уже должен был быть подготовлен, но я почувствовал, что по мере погружения на меня что-то очень давит.

Следует команда:

- Ход два узла, осмотреться по отсекам...

Начинают поступать поочередные короткие доклады: «В первом все в порядке... во втором все в порядке... все лазы в герметичных переборках задраены!»

Проверяя работу механизмов, командир заставляет лодку маневрировать, менять курс, придерживаясь глубины не менее 25–35 метров.

Убедившись, что механизмы работают нормально, Иван Алексеевич молча ведет меня в боевую рубку. Здесь через маленький иллюминатор с толстым трапециеобразным стеклом я как зачарованный любуюсь прозрачной водой, замысловатыми водорослями, плавающими рыбами. Кажется, что смотрю в чудесный, невиданный доселе еще аквариум. Не хочется отрываться от этого увлекательного зрелища, но нужно спускаться вместе с командиром в центральный пост.

Только изредка командир разрешал всплывать на перископную глубину и буквально на несколько секунд поднять по очереди перископы. Поднятый перископ может оставить за собой пенистый след-бурун, по которому легко определить местонахождение лодки. Подводный корабль в таком случае может быть легко обнаружен с самолета. Нам же важно было как можно дольше сохранить операцию в секрете.

Мы проходим с Иваном Алексеевичем по отсекам, пролезая через раздраенные лазы в переборках. Все благополучно, у команды хорошее настроение, «испытания» проходят отлично, многие только и ждут разрешения на всплытие, чтобы побыстрее лечь на обратный курс и пришвартоваться к хорошо знакомой якорной стоянке на Гаронне. И теперь еще никто не подозревает, что это – начало боевого пути...

Возвращаемся на центральный пост. И.А. Бурмистров быстро проверяет положение стрелок на циферблатах рулей глубины, соответствие заданному курсу. Всплываем на перископную глубину. Иван Алексеевич осматривает горизонтальный и зенитный перископы. Лебедки с двигателем для подъема перископов работают нормально. Он подзывает меня и предлагает посмотреть в них. Впервые на идущей под водой лодке смотрю по очереди в каждый из них. Прильнув к окулярам перископов, я буквально не могу от них оторваться. Видна поверхность моря с легкой зыбью, какие-то корабли, но они нам пока не страшны, мы находимся еще в территориальных водах Франции с разрешения командования базы. В зенитный перископ видно безоблачное голубое небо. Я вижу, как командир умело, вцепившись в рукоятки труб, поворачивает перископы, но сам я пока еще не решаюсь это делать.