Игорь Васильев - Украинское национальное движение и украинизация на Кубани в 1917–1932 гг.

70. В. «Тарас Шевченко» // Красное знамя. 1927. № 228. С. 7.

71. Диомидов. Состояние и перспективы массовой работы в округе // Красное знамя. 1928. № 107. С. 3.

72. Новости кино // Красное знамя. 1928. № 95. С. 7.; Борисёнок Е.Ю. Феномен советской украинизации. М., 2006. С. 192.

73. Кино «Сорочинская ярмарка» // Красное знамя. 1928. № 59. С. 5.

74. В. К-р. Кино «Звенигора» // Красное знамя. 1928. № 101. С. 5.

75. В. К-р. Кино «Тарас Трясило» // Красное знамя. 1928. № 61. С. 6.

76. В. К-р. «Непобедимые» // Красное знамя. 1928. № 106. С.5.

77. В. К-р. «Муть». Кино «Солей» // Красное знамя. 1928. № 102. С. 7.

78. Новости кино // Красное знамя. 1928. № 95. С. 7.

79. Кино «Сорочинская ярмарка» // Красное знамя. 1928. № 59. С. 5.

80. ЦДНИКК. Ф. 438. Оп. 1. Д. 62. Л. 22.

81. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп. 1. Д. 560. Л. 6.

82. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 56. Л.6.

83. Нежигай Э.Н. Советские праздники как социокультурное явление // Нэповская Кубань: сознание и культура населения. Краснодар, 1999. С. 39.

84. ЦДНИКК. Ф. 9. Оп.1. Д. 815. Л. 2, 4.

85. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп 1. Д. 410. Л. 3; ЦДНИКК. Ф. 8. Оп 1. Д. 407. Л. 1.

86. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 56. Л. 12–13.

87. Украинизация Кубани. Материалы по истории Кубани 1920 – 30 гг. Краснодар, 1991. С. 32.

88. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп 1. Д. 410. Л. 17.

89. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп 1. Д. 408. Л. 4.

90. Ахтарец. Проводим украинизацию // Красное знамя. 1929. № 159. С. 1.

91. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 56. Л. 42..

92. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 187.

93. Шагай, «нацмен» // Красное знамя. 1927. № 27. С. 4.

94. Из писем рабочих // Красное знамя. 1928. № 114. С.3.

95. Хроника // Красное знамя. 1929. № 151. С. 4.

96. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д.685. Л. 14.; Украинский язык и украинизация на Кубани 1920-30 годы // www.protichka.narod.ru/history/ukr.html

97. Там же. С. 66.

98. Нырко А.Ф. Указ. соч. С. 134.

99. Фотоархив Научно-исследовательского центра традиционной культуры ГНТУ «Кубанский казачий хор».

100. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 56. Л. 14.

101. Степная Л. Наш конкурс гармонистов // Красное знамя. 1927. № 147. С. 4

Нами упоминалось (разделы 1 и 7), что отношение к украинской школе в период Гражданской войны было далеко не однозначным. Она насаждалась усилиями активистов Краевой Рады, но далеко не всегда встречала поддержку населения. Кубанские власти того периода учитывали сложившуюся ситуацию и предпочитали не вступать в конфликт с большинством населения и сторонниками русскоязычной школы. В соответствии с циркуляром по ведомству народного просвещения Кубанского края на украинских отделениях школ предполагалось изучение русского языка. Против русскоязычной школы не предполагалось принятие запретительных мер. Считалось необходимым обеспечить каждой группе населения отдельно взятого населённого пункта тот язык преподавания, в котором она нуждалась.

При этом поощрялось изучение украинского литературного языка, который в сознании составителей документа как бы подменял кубанский диалект. Рекомендовалось изучение украинской истории и географии, истории Кубанского казачества в контексте его связей с Украиной. Приветствовалось пополнение школьных библиотек книгами на украинском языке (1). В программу школ включался такой предмет, как украиноведение, которое преподавалось как составная часть родиноведения (2).

Результатом этого противоречивого, оборванного приходом к власти большевиков стало наличие на апрель 1920 года на Кубани 130 украинских школ (3).

В момент своего установления советская власть опиралось на постановление от 31 октября 1918 г. о том, что представители каждого народа на территории советской республики могут получать образование на родном языке. Декларировалось, что только образование на родном языке может обеспечить полноценное усвоение знаний и нравственных идеалов (4). Это был одним из самых распространённых постулатов идеологии дореволюционного либерального учительства (5).

К тому же движение за украинскую школу на Кубани получило своего приверженца в таком известном большевистском деятеле, как Я.В. Полуян (6).

Уже 22 апреля 1920 г. было принято решение о создание национальных школ для этнических меньшинств (7). В начале 1921 г. была возобновлена работа украинизированного ещё во время Гражданской войны Полтавского педагогического техникума, который был реорганизован из учительской семинарии. Украинская секции при отделе просвещения Полтавского станичного совета была открыта ещё в 1920 г. (8). По сведениям Д.Д. Белого, летом того же года были вновь открыты украинские педагогические курсы. Это было связано с указанием Нарпроса об открытии на Кубани украинских школ (9). На деле о создании таких курсов был только лишь поставлен вопрос. В 1920 гг. их решили не создавать. Было разрешено чтение лекций по преподаванию на украинском языке в рамках общих педагогических курсов (10).

Одновременно сошли с исторической сцены дореволюционные украинские объединения. Общество «Просвита» перестало действовать 16 мая 1920 г. (11).

В 1923 – 1924 гг. в Краснодаре были открыты две украинские школы (12). Все ученики 1-ой украинской школы № 12 были записаны в школьных документах как украинцы. Хотя среди них были русские и армяне. Внеклассная работа в школе, а так же преподавание самых разных предметов, в том числе естествознания, в соответствии с указаниями партийных органов должны были быть ориентированы на привитие школьникам коммунистической идеологии (13).

В 1924 г. В Краснодаре был создан кружок украинских учителей. В том же году предмет «украиноведение» преподавался в 19 школах Кубани (14).

Принимались директивы о создании украинских школ повышенного типа, организации профессионального образования на украинском языке (15). Уже в 1925 г. в станице Староминской было 5 украинских школ (16). Были украинизированы школы в станице Гривенской (17). В марте 1926 г. в Черноморском округе партийным руководством было принято решение об украинизации школ со значительным числом учащихся украинцев. Для пропаганды этого мероприятия предполагалось провести компанию в прессе и специальные родительские собрания (18). 19 апреля 1926 г. минимальное количество учащихся старших классов, необходимое для открытия национальной школы, было снижено до 15 человек. Закрытие и перепрофилирование украинских школ было признано недопустимым (19). В этом году преимущественно в Кубанском округе проводилась системная плановая украинизация системы образования (20).

В 1924–1925 учебном году начальных украинских школ насчитывалось 147, 1925–1926 – 150, 1926–1927 – 219. К 1927 г. было открыто 2 украинских семилетних школы и четыре пятилетних (21). С 1924 г. Полтавский педтехникум регулярно выпускал учителей украинских школ (22). Его сотрудники занимались разработкой украинского букваря, адаптированного для условий Кубани (23). В июне 1929 г. было подготовлено 13 новых учителей для украинских национальных школ (24). В 1926 г. действовало уже 150 украинских начальных школ. Был открыт украинский техникум в станице Уманской (25).