Роман Светлов - Великие сражения Востока

Удивительную пассивность все это время проявляло правое крыло Дары, которым командовал Халилулла. По словам Ф. Бернье, он:

cite«...держался в удалении... как будто не участвуя в битве, и не позволял никому из своих всадников пустить хоть одну стрелу под предлогом, что они являются резервным корпусом {что было неправдой – С.П.} и что у него имеется приказ вступить в бой только в крайнем случае. Но действительной причиной, которую он скрывал в своем сердце, было старое оскорбление, нанесенное ему Дарой».

Тем самым 10–15 тысяч воинов, имевших возможность реально повлиять на исход сражения, были фактически выключены из боя из-за предательского поведения их командира. По всей видимости, Халилулла находился в тайном сговоре с врагом и осуществлял заранее обдуманный план. В решающий момент он перешел на сторону Аурангзеба.

Что касается самого Дары, то наследный принц заметил, что его левый фланг после первоначального успеха теряет организованность. Вскоре ему доложили о гибели Рустам-хана и об окружении силами противника довольно большой группировки кавалерии, выдвинувшейся далеко вперед. Дара решил идти на помощь своему левому флангу. Однако, покинув центр, он утратил контроль над большей частью армии. Здесь не осталось никого, кто мог бы отдавать распоряжения, все спуталось. Из-за черных клубов порохового дыма сложно было понять, что творится на другом конце поля битвы.

Более того, поскольку армия Дары штурмовала позиции противника, она мешала огню собственной артиллерии, которая вынуждена была вообще замолчать, тогда как пушки Аурангзеба продолжали беспрепятственно выкашивать людей наследного принца, едва те приближались к неприятельскому центру.

На флангах сражение между тем превратилось в схватки слабо организованных кавалерийских отрядов. На левом фланге оба противника пребывали в расстроенном состоянии, и Дара попытался именно здесь переломить ход сражения. Несмотря на пересеченную местность, он стал собирать конные отряды для нового натиска – однако получив сообщение о сложном положении, в которое попали раджпуты, бросился с лучшими своими всадниками на противоположное крыло. Этот рейд оказался бессмысленной тратой времени, так как помощь Дары опоздала, и ему пришлось возвращаться – мимо всей армии Аурангзеба – на левый фланг.

Казнь Шах-Лоди. Миниатюра из «Шах-Джахан-намэ» (1656–1657) показывает нам варианты доспехов и вооружения индийских солдат середины XVII века

Тем не менее он рассчитывал на победу, надеясь, что новое усилие сокрушит противника. Действительно, беспорядок царил и на позициях мятежников. Аурангзеб в какой-то момент под рукой имел только 1000 конных лейб-гвардейцев, которые еще не были вовлечены в рукопашные схватки.

Наступила решающая фаза сражения. Всеми забытый авангард Аурангзеба сохранял позицию в самой середине поля битвы все это время и весьма экономно тратил силы. Видя, что большая часть войск Дары опрокинута, а его центр находится в беспорядке и не пытается перейти в наступление, Мухаммед-султан, командовавший здесь, развернул обе свои батареи против отрядов, собиравшихся вокруг Дары, и атаковал его при поддержке артиллерийского огня. С другой стороны, резерв Аурангзеба под командованием Шейхмира предпринял обходной маневр, намереваясь окружить наследного принца. Неприятель со всех сторон охватил еще сражающиеся отряды правительственных войск.

Индийская сабля, принадлежавшая очень богатому военачальнику. Железная рукоять инкрустирована золотом и украшена орнаментом, клинок – с прорезным долом, в который вставлены перекатывающиеся жемчужины

Это стало началом конца. Слон Дары превратился в удобную мишень для неприятеля, и приближенные посоветовали ему пересесть на коня. Подобный шаг стал причиной растерянности среди солдат: увидев, что сиденье на царском слоне опустело, императорские воины уверились, будто их военачальник погиб. К растерянности добавлялись также физическая усталость и жара; лишенные необходимой мотивации, воины Дары прекратили сопротивление и в панике бежали с поля боя. С ними бежал и сам Дара, спасаясь верхом на коне.

Победа была полной. В армии наследного принца пало 10 тысяч человек, весь его лагерь, все пушки были захвачены Аурангзебом. Особенно тяжелые потери понесли отряды раджпутов: в двух сражениях, при Дхармате и Самугархе, погибли двенадцать раджпутских вождей знаменитой царской семьи Хада, не считая глав менее высоких родов.

В знак своей победы (честь которой он, впрочем, дипломатично приписал своему брату Мураду) Аурангзеб повелел переименовать Самугарх в Фатехабад, что означает «Город победы».

Прибыв в Агру, униженный Дара Шикох не осмелился встречаться с отцом (который, напомним, советовал ему до поры до времени не вступать в битву с братьями) и, забрав семью и горстку приближенных, отправился в Дели, чтобы попытаться там еще раз собрать армию и дать очередной бой Аурангзебу и Мураду.

Союзники подошли к Агре и 8 июня без особого труда захватили город, а потом заняли и форт, в котором скрывался Шах-Джахан, к тому времени совершенно оправившийся от своей болезни. Поскольку отец продолжал симпатизировать старшему сыну и негативно относиться к победителям, Аурангзеб приказал пожизненно заточить его в собственном дворце. Экс-император умер здесь 22 января 1666 года, созерцая Тадж-Махал – прекрасный мавзолей, который он сам за несколько десятилетий до того велел выстроить в честь своей любимой и безвременно ушедшей из жизни жены Мумтаз.

Доспехи индийских воинов эпохи Моголов. Слева – наруч, изготовленный около 1600 года, справа – щит из бычьей шкуры, украшенный позолоченными бронзовыми накладками (XVIII век)

После поражения при Самугархе начались скитания наследного принца: его постоянно преследовали ищейки младшего брата. В какой-то момент ему удалось собрать крупную армию на деньги владыки Ахмадабада, он опять выступил против Аурангзеба, и вновь у него ничего не вышло – Дара был жестоко разгромлен и бежал. В конце концов блуждания привели его в Афганистан, в Дадар, где в июне 1669 года он был выдан людям нового императора человеком, которому доверился. Дару пленили и отправили в Дели, где бросили в тюрьму, а 1 сентября того же года казнили, обвинив в ереси и государственной измене. Чуть раньше был схвачен и его сын Сулейман Шикох, которого после суда отправили в Гвалиор, где тот был отравлен.