Сергей Цветков - Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо

Этой неприятной для греков угрозой и завершилась 17-летняя церковная смута в Русской митрополии. Константинопольский патриарх все-таки отстоял свое право поставлять и присылать в Россию митрополитов. Требование Ростислава о том, чтобы избрание и поставление митрополитов происходило с ведома и согласия великого князя, впоследствии, видимо, не исполнялось, чем, скорее всего, и объясняется изъятие из летописей его ответа императорскому послу. Дальнейшая судьба ненавистного грекам митрополита Клима Смолятича тоже была предана забвению: время и обстоятельства его смерти неизвестны. Его последний соперник, Иоанн IV, скончался в 1166 г., а 14 марта следующего года умер и великий князь Ростислав. Тело его было положено в киевском монастыре Святого Федора, рядом с могилой его отца. Нелицемерная набожность Ростислава, его труды по созданию Смоленской епископии и христианскому просвещению края привели к тому, что в Смоленской земле установилось местное почитание этого князя.

Со смертью Ростислава значение великого князя Киевского рухнуло в одночасье и навсегда.

В позднейшей историко-политической мифологии Андрей Юрьевич Боголюбский предстает первым государем великорусского покроя, прямым предшественником московских самодержцев. «В лице князя Андрея великоросс впервые выступал на историческую сцену», — писал, например, В.О. Ключевский, имея в виду его самовластный, «московский» стиль правления {195} 195 Ключевский В.О. Указ. соч. Т. I. С. 325. . Действительно, от личности этого князя веяло чем-то новым, не совсем обычным, что обусловило повышенный интерес к нему со стороны современников. Однако роль предвозвестника московского периода русской истории Андрею вряд ли подходит. То новое, что было в нем, больше связывало его со своим временем, нежели с отдаленным будущим. В своих государственных и идейно-духовных устремлениях Андрей был наследником традиций и тенденций, возросших и набравших силу на киевском юге и лишь перенесенных им на новую, суздальскую почву. Перенос этот отразился на «матери городов русских» весьма болезненно. Усилиями князя Андрея русский северо-восток не просто порвал с киевоцентризмом, как это сделали несколько раньше Полоцк, Галич и Новгород, но решительно опрокинул весь старый порядок, державшийся на представлении о киевском старшинстве. И потому правильнее будет сказать, что новизна, которую деятельность Андрея привнесла в исторический ход развития Руси, заключалась не в «предчувствии» Москвы, а в «забвении» Киева.

Для лучшего понимания политики Андрея Боголюбского мы должны вкратце ознакомиться с его биографией.

Родословная Андрея меньше всего напоминает родословную «великоросса». Прапрабабкой его была шведка Ингигерд, дочь Олафа Шётконунга и супруга Ярослава Мудрого, прабабкой — греческая принцесса, дочь Константина IX Мономаха и жена Всеволода Ярославича, бабкой — дочь англосаксонского короля Харальда Гида, дедом — полугрек Владимир Мономах, матерью — дочь половецкого хана Аепы, отцом — полуанглосакс Юрий Долгорукий. Эту совершенно фантастическую и возможную, наверное, только в России смесь кровей нельзя назвать особо симпатичной, если судить по знаменитой скульптурной реконструкции внешности Андрея работы М.М. Герасимова, которая, впрочем, не может претендовать на точное портретное сходство: «половецкие» (тюркские) скулы князя как отличительная черта строения его черепа — вне сомнений, а вот эпикантус — складка века, характерная для монголоидного населения Азии, — под вопросом. Ученый и сам признавался, что «монгольское веко» Боголюбского — «плод художественного осмысления материала» {196} 196 О критическом восприятии герасимовского «портрета» Боголюбского со стороны ряда ученых см.: Ляпунов Б.В. Из глубины веков. О работах лауреата Сталинской премии М.М. Герасимова. М., 1953. С. 77—78. . Но это не значит, что в данном вопросе можно отдать предпочтение татищевскому словесному портрету князя Андрея: «Ростом был невелик, но широк и силен вельми, власы чермные (рыжие. — С. Ц.), кудрявы, лоб высокий, очи велики и светлы». Из всех этих сведений поддается проверке только рост князя, который, согласно обследованию останков его скелета, составлял 170 см, то есть был значительно выше среднего по меркам Средневековья (Иван Грозный с его 179-сантиметровым ростом считался почти гигантом). В связи с этим и прочие черты Андреевой внешности, приведенные Татищевым, в том числе «великие очи», вызывают обоснованное недоверие.

Говоря о дате рождения Андрея, исследователи, как правило, употребляют осторожное «около 1110 года». Все вычисления тут, так или иначе, крутятся вокруг известия Татищева, согласно которому Андрей погиб в 1174 г. в возрасте 63 лет. Однако мы не знаем источника этих данных, и нельзя исключить того, что Василий Никитич сам произвел соответствующие расчеты, отталкиваясь от даты рождения Долгорукого (по Татищеву — 1090 или 1091 г.), представлений о нормальном брачном возрасте — 18 лет, а также от зафиксированного в летописях факта, что Андрей был вторым сыном Юрия. Эти общие соображения в совокупности как раз выводят на 1110—1111 гг. Впрочем, такие же расчеты без труда мог проделать и любой древнерусский книжник, чей труд, в свою очередь, послужил Татищеву источником {197} 197 Герасимов М.М. Основы восстановления лица по черепу. М., 1949. С. 151; Богоявленский Б. Страсти по Андрею // История. 2002. № 19. . Между тем эти вычисления небезупречны, поскольку имеются веские основания сдвинуть дату появления на свет Юрия с 1091 на 1097/98 г. (см. с. 111). Кроме того, наука располагает данными рентгено-антропологического исследования скелета Андрея, проведенного в 1934—1935 гг. известными патологоанатомами Д.Г. Рохлиным и B.C. Майковой-Строгановой {198} 198 Богоявленский Б. Страсти по Андрею // История. 2002. № 19; Рохлин Д.Г., Майкова-Строганова B.C. Рентгено-антропологическое исследование скелета Андрея Боголюбского // Проблемы истории докапиталистических обществ. 1935. № 9—10. , из которого следует, что на момент смерти князя физиологический возраст его костяка соответствовал состоянию костей 50—55-летнего человека. Все это позволяет уверенно датировать рождение Андрея временным интервалом с 1124 по 1129 г., после чего, кстати, историкам больше не придется недоумевать, чем занимался этот энергичный князь «первую половину своей жизни» (то есть с пресловутого 1110 г. по 1147 г., когда Андрей впервые попадает в поле зрения летописцев): он начал ратную жизнь, будучи молодым человеком 16—20 лет, в полном соответствии с обычаями своего времени.