Сергей Цветков - Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо

Княжеский знак, высеченный на одном из камней ниши Золотых ворот, свидетельствует о принадлежности строителей к составу княжьих людей. Местные корни имеет и техника строительства — так называемая полубутовая кладка, при которой внутренность стенной коробки, сложенной из прекрасно тесанного белого камня, заполнялась бутом на очень прочном известковом растворе.

«Сказание о чудесах Владимирской иконы Богоматери» повествует, что по завершении строительства Золотых ворот воротные петли, не успевшие укрепиться в кладке, вырвались из стены, и огромные тяжелые створы, рухнув на землю, придавили двенадцать человек из числа собравшихся по любоваться зданием; к счастью, все они остались живы, что было приписано чудесному заступничеству Богородицы.

Августейон — парадная площадь в Константинополе, по которой император проходил из своего дворца в главный храм столицы — собор Святой Софии.

В их число обыкновенно включают членов клира владимирского Успенского собора: настоятеля отца Микулу (выходца из Вышгорода, духовника князя Андрея) и священников Нестора и Лазаря, см.: Воронин Н.Н. Из истории русско-византийской борьбы XII в. // Византийский временник. М., 1965. Т. 26. С. 208.

Наименование ростовского епископа суздальским — еще одно свидетельство борьбы двух старейших городов Ростово-Суздальской земли. Вероятно, при Юрии Долгоруком резиденция ростовского епископа была перенесена в Суздаль.

«Суть этого обвинения, — полагает Н.Н. Воронин, — видимо, можно раскрыть исходя из более поздней аналогии. Так, назначенный в 1485 г. на архиепископство в Новгород Геннадий Гонзов, стремясь поднять и упрочить поступление архиепископской подати с церквей, провел в Новгороде и Пскове скрупулезную перепись всех церквей с их приделами и пре столами, чтобы ни один из престолов не избежал обложения. Псковичам это напомнило татарское «число», они «не дашася в волю его», а стригольник Захар рассылал послания, обличавшие корыстолюбие Геннадия. Вероятно, и Леон произвел подобную операцию — учет каждого придела, которых некоторые церкви имели несколько, чем явно «умножил» количество облагаемых епископской податью объектов, ударив не только по низшему духовенству, но и по его пастве, поборы с которой возрастали. Возможно, что непосредственной причиной алчности Леона было то, что он занял кафедру при помощи «мзды» митрополиту и теперь стремился скорее возместить немалые расходы…» (Воронин Н.Н. Андрей Боголюбский и Лука Хризоверг (из истории русско-византийских отношений XII века) // Византийский временник. Т. 21. М.; Л., 1962 // www.sedmitza.ru/index. html?did=7320. С. 5).

По сведениям Никоновской летописи, некоторые из них были брошены в темницы.

Неясный топоним, обычно отождествляемый с палестинским Аскалоном. Однако византийский император не мог распоряжаться этим городом, который с 1153 г. входил в состав владений Иерусалимского королевства крестоносцев. Поэтому более вероятно, что переданный Мстиславу Оскалан также находился где-то на Дунае.

Впервые вопрос о постах затронул преподобный Феодосии Печерский в своем послании к великому князю Изяславу Ярославичу. В XII в. он был вновь поднят иеродиаконом Кириком в его «Вопросах», обращенных к новгородскому епископу Нифонту. Владыка ответил с полным без различием: «…аще ядять, добро, аще ли не едять, а луче».

Название в рукописи: «Слово великого князя Андрея Боголюбского о милости Божией».

Трудность определения авторства указанных произведений заключается в том, что они сохранились в более поздних списках, многократно исправленных. Однако наличие в их текстах отдельных ремарок, принадлежащих лично Андрею, не вызывает сомнений у исследователей, см., напр.: Воронин Н.Н. Сказание о победе 1164 г. над болгарами и празднике Спаса // В кн.: Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран: Сб. статей к 70-летию акад. М.Н. Тихомирова. М., 1963. С. 88—92; Забелин И.Е. Следы литературного труда Андрея Боголюбского // Археологические известия и заметки. 1895. № 2—3; Плюханова М.Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. С. 25—38, 52—62, 124—144.

Сакса-Рубра — местечко в нескольких километрах к северо-востоку от Рима, где в 312 г. произошло решающее сражение между Константином I Великим и узурпатором престола Максенцием. По церковному преданию, перед битвой Константин увидел в небе лабарум (знак «божественной победы») — светящийся крест и слова: «Сим победиши» («In hoc signo vinces»). Максенций был побежден и утонул в Тибре во время бегства. Посвященное этому событию переводное «Слово о явлении честного креста и о победе» было хорошо известно в Древней Руси.

Влахерны — местность в западной части Константинополя, которая славилась по всему Востоку своими святынями, в том числе Успенской Богородичной церковью, построенной императором Львом I Великим (457—474), где в златокованом ковчеге хранились ризы Пресвятой Богородицы, Ее омофор (греч. «мафорий» — головной покров, большое покрывало) и часть пояса.

48-е правило Трулльского собора 691 г. налагает запрет на брак для епископов. Несмотря на это, женатые архиереи не переводились в Византии в последующие столетия. В 1187 г. собор трех патриархов (константинопольского, антиохийского и иерусалимского) постановил лишать архиерейства тех, кто не развелся со своими женами и не отправил последних в отдаленный от кафедры женский монастырь (см.: Карташев А.В. История Русской Церкви. Т. 1. С. 220). Ношение женатыми (или разведенными) архиереями белых клобуков засвидетельствовано, например, в «Истории» византийского писателя XIV в. Иоанна Кантакузина, где сказано, что вовремя венчания на царство Иоанна V Палеолога «на главе у Патриарха было белое покрывало, украшенное золотом и с изображением Спасителя, Богоматери и Предтечи, какое обыкновенно носили прежние Патриархи из белого духовенства». Этот обычай был известен и в Русской церкви. Так, в 1331 г. константинопольский патриарх даровал белый клобук новгородскому архиепископу Василию, избранному из приходских священников Козьмодемьяновской церкви в Новгороде.

Грамота Луки Хризоверга к Андрею Боголюбскому дошла до нас в двух редакциях — краткой, известной по списку в сборнике Кирилло- Белозерского монастыря (XVII в.), и пространной, помещенной под 1160 г. в Никоновской летописи (XVI в.). На ошибочность этой датировки и другие неточности пространной редакции (в частности, замену имени ростовского епископа Леона на имя его предшественника — епископа Нестора) указал П. Соколов (см.: Соколов П. Русский архиерей из Византии и право его назначения до начала XV в. Киев, 1913).