Михаил Жданов - Моссад: одни против всех. История и современность израильской разведки

Но это не повод опускать руки. Ведь достаточно выбрать несколько наиболее ярких и характерных страниц истории любой государственной структуры, дабы понять, что она из себя представляет. Я решил сосредоточиться именно на таких страницах, и скажу без лишнего хвастовства — мне удалось открыть много нового и удивительного, того, что раньше ускользало (вернее сказать, заботливо скрывалось) от внимания исследователей. Открытия, сделанные мной, настолько поразительны, ведь они рисуют «Моссад» в неожиданном ракурсе. В результате друзья мои всерьез беспокоятся за мою безопасность. В конечном счете, израильская спецслужба не любит, когда кто-нибудь сует нос в ее дела, и может жестоко расквитаться с людьми, раскрывающими ее секреты (такие случаи уже неоднократно встречались истории). Понимаю, что сильно рискую, публикуя книгу, но… кто не рискует, тот, в конечном счете, не выигрывает. Да и разве могу я пустить по ветру несколько лет упорного труда и настойчивых поисков, ушедших на сборы материала?

Конечно же, нет.

Человек шел по пустынным улицам Иерусалима. Он старался ничем не привлекать к себе внимание, хотя в столь поздний час это было довольно сложно: полное отсутствие людей на улицах поневоле приковывало взгляд к одинокому путнику. Что он искал здесь? Впереди показались солдаты британского патруля. Их чеканный шаг многократным эхом отдавался от стен домов, обрамлявших узкие средневековые улочки. Человек заметно вздрогнул, но не ускорил шага и не сменил направления. Четыре пехотинца, пройдя мимо, смерили его подозрительным взглядом. Но причин для задержания у них не было: мало ли куда может торопиться араб поздним вечером? А в том, что прохожий был арабом, они не сомневались.

Наверное, солдаты очень удивились, узнав, что человек, вынырнув из лабиринта тесных улочек, двинулся прямиком на еврейское кладбище. Легкий ветер шумел в кронах кипарисов, нарушая вековую тишину этого места. Кладбище было едва ли не самым старым в Палестине — здесь хоронили во времена римлян и в период арабского нашествия, оно повидало и крестоносных королей, и турок-османов, и британские колониальные власти. При желании среди многочисленных памятников можно было найти такие, за которые любой музей древностей заплатил бы сумасшедшую сумму.

Но вовсе не древности интересовали пришедшего сюда араба. Он торопливо шагал по узкой аллее кладбища, цепким взором оглядывая окрестности. Он кого-то ждал или чего-то опасался. А может быть, итои другое вместе. И, тем не менее, чуть не вскрикнул, когда на его пути неожиданно вырос невысокий, одетый в темное человек. Человек, вышедший из тени.

— Ты принес то, о чем мы договаривались? — спросил человек из тени. Арабский явно не был его родным языком, тем не менее, говорил он на нем довольно чисто и почти без акцента.

— Да, конечно. Вот все схемы, — араб торопливо достал из-под одежды тщательно спрятанный там бумажный сверток. Человек из тени развернул его и внимательно просмотрел, педантично перелистывая каждую страницу. Шляпа с широкими полями прятала от собеседника его глаза. Наконец, после долгого молчания (арабу эта пауза показалась бесконечной) он произнес:

— Прекрасно. Ты сделал свою работу, но я хочу от тебя большего. Ты должен достать материалы, касающиеся запланированного восстания. Я хочу знать, сколько будет повстанцев, кто ими руководит, хочу знать все планы бунтовщиков.

— Но, господин, — громко запротестовал араб, от неожиданности забыв о необходимости сохранять тишину. — Это выше моих сил! Боюсь, меня и так уже подозревают! Эти схему я добыл с величайшим риском! Достать то, что ты сейчас попросил — это так же сложно, как загнать верблюда в раковину улитки!

— Ты не понял меня, — в голосе человека из тени лязгнул металл. — Я вовсе не просил тебя об этом. Я приказал! Не забывай, одно мое слово, и ты будешь растерзан своими же товарищами, тебя подвергнут самой страшной и мучительной казни, которую ты только сможешь себя представить! А если ты сделаешь все, о чем я прошу, — интонации человека из тени стали гораздо мягче, речь его потекла медом. — Все будет иначе. Ты получишь достаточно денег, чтобы уехать в Европу и прожить там безбедно до конца своих дней. Выбор за тобой. Что ты предпочитаешь: умереть как собака или жить как принц?

Араб развернулся и быстро зашагал прочь, бормоча под нос проклятия в адрес всех евреев мира. Его собеседник еще несколько секунд постоял на дорожке, с усмешкой глядя ему вслед, а потом быстро и незаметно растворился в той же тени, из которой вышел.

История не сохранила для нас имени араба, одного из многих, работавших на тайные еврейские организации. Зато мы знаем, кем был человек из тени. Его звали Рувен Шилой.

Рувена Шилоя иногда называют олицетворением израильской разведки, хотя долгое время он был известен в первую очередь как политик и дипломат. Родился Шилой в 1909 году в Иерусалиме в семье раввина, эмигранта из Российской империи Ицхака Засланского. Отец готовил сына к духовной карьере, но, на свою беду, дал ему слишком хорошее образование. Знания заставили молодого Рувена порвать с ортодоксальными традициями семьи. До конца своих дней он так и не делал различия между кошерной и некошерной пищей. Поссорившись с отцом, вопреки его воле, поступил в Иерусалимский университет. Тем не менее, несмотря на более чем вольное отношение к иудаизму, молодой студент был пламенным еврейским националистом и мечтал о воссоздании Израиля. Эти убеждения быстро привели его в «Хагану», тайную вооруженную организацию сионистов.

«Хагана» создавалась в начале XX века по решению Всемирного сионистского конгресса. Называть ее «организацией» было бы слишком скромно, по сути она представляла собой настоящую подпольную армию, прекрасно вооруженную и обученную. С момента создания она непрерывно росла, и постепенно естественным образом в ней сформировались структуры, отвечавшие за разведку и контрразведку. Именно они и стали предтечами «Моссада». С самого начала «Хагане» пришлось принять активное участие в боевых действиях.

После Первой мировой войны на территорию Палестины устремилось множество еврейских переселенцев, которых направляли сюда сионистские организации. Евреи скупали землю, их становилось все больше и больше. Естественно, это вызвало крайне негативную реакцию проживавших здесь арабов. Коренные жители устраивали вооруженные нападения на еврейские поселения (кибуцы), прогоняли эмигрантов со свежекупленных земель. Эмигранты, впрочем, не оставались в долгу и так же хладнокровно расправлялись с арабами. Британская администрация смотрела на все это безобразие довольно спокойно, ей-το было выгодно, чтобы евреи и арабы выясняли отношения между собой и не трогали англичан. Иногда британцы еще и маслица подливали в огонь.

Читать дальше