Геннадий Семенихин - Космонавты живут на земле

Полковник положил трубку, и красная лампочка на табло погасла. Не замечая в глазах Мочалова иронии, спросил:

-- Мне как: остаться при этой беседе или уйти?

-- Как хочешь. Пожалуй, оставайся.

-- Нет, не останусь, -- нахмурился комдив. -- А то будешь после говорить, что я психически или еще как-нибудь подчиненного подавлял.

-- Да не ворчи, друже, -- потеплевшим голосом сказал Мочалов. -Оставайся, и баста!

-- Нет, я уйду, -- решительно сказал комдив и нахлобучил папаху на подстриженную ежиком голову.

Дежурный принес в это время личное дело и медицинскую книжку Горелова.

-- Как знаешь, Кузьма Петрович, -- ответил Мочалов и быстро потянулся к документам.

Личное дело Горелова генерала уже не интересовало: там все было так, как представил Ефимков. А вот медицинскую книжку генерал читал жадно. Словно заправский терапевт, приблизив к глазам причудливые, пляшущие линии кардиограммы, всматривался в них. Поглощенный расшифровкой цифр и латинских, трудно разбираемых фраз, он не сразу поднял голову на скрип двери. Спокойный громкий голос заставил его оторваться от записей.

-- Товарищ генерал. Старший лейтенант Горелов по вашему вызову явился.

Мочалов вскинул голову. На пороге стоял молодой стройный парень. Чуть худощавое лицо, вздернутый мальчишеский нос. Спокойные, но отнюдь не апатичные, а пытливые, с затаенным блеском глаза. Рот -- тонкая прямая линия, чуть поджатая в углах. Широкий лоб без единой морщинки. Сдержался Мочалов -- не захотел сразу показаться излишне демократичным. А парень продолжал стоять с рукой, приложенной к виску, и была в этом уставном жесте старательность, присущая молодому офицеру, которому в своей жизни весьма редко приходилось докладывать генералам.

-- Садитесь, товарищ старший лейтенант, и подождите немножко. -- Листая теперь ненужную ему медицинскую книжку, Мочалов исподлобья наблюдал за летчиком.

Устроившись в жестком кресле (Ефимков у себя в кабинете мягкой мебели не держал), Горелов достал расческу, не спеша поправил волосы.

Мочалов накрыл медицинскую книжку обеими ладонями.

-- Рад с вами познакомиться, товарищ старший лейтенант.

Горелов привстал, крепко встряхнул протянутую руку и сел снова.

-- Я с вами познакомился чуть пораньше, -- улыбнулся Мочалов.

Ни один мускул не дрогнул на лице Горелова, только ресницы застыли от удивления.

-- Каким образом, товарищ генерал?

-- Смотрел ваши работы... Конечно, это еще не рука профессионала, но человек вы, бесспорно, одаренный, и я вам от души желаю держать кисть так же крепко, как и ручку управления на истребителе.

Горелов улыбнулся, обнажая ровные, крепкие зубы.

-- Стараюсь. Но за двумя зайцами не гонюсь.

-- Это как же понимать?

-- А так, что ручка истребителя для меня прежде всего, а уж кисть -потом, на досуге.

-- Хороший взгляд на свою профессию, Алексей Павлович. Вы раньше на чем летали?

-- На МиГ-19, товарищ генерал.

-- А как, на ваш взгляд, самолеты, на которых теперь летать приходится?

-- Сложнее и лучше.

Мочалов одобрительно кивнул головой. Он не хотел затягивать беседу. Все было ясно. Этот доверчивый и в то же время знающий себе цену, уверенный в своих силах парень был прекрасным кандидатом. Генерал встал из-за стола, заложив за спину руки, прошелся по кабинету, ощущая на себе взгляд Горелова, наполненный ожиданием.

-- Ну как, Горелов, хотели бы вы перейти на новую, более сложную технику?

У старшего лейтенанта вздрогнула нижняя губа.

-- Какой же летчик этого не хочет, товарищ генерал?

-- А если придется летать на высотах раз в двадцать больших, чем высота вашего истребителя, да и на скоростях во много раз превосходящих?

-- Мой истребитель двадцать километров запросто берет, -- с дерзинкой ответил Алексей. -- А вы говорите -- раз в двадцать выше. Что-то я не слыхал, товарищ генерал, что есть такая авиация.

Мочалов пропустил дерзинку мимо ушей и сам ответил насмешливо:

-- Если газеты читаете и радио слушаете, должны бы знать, что есть.

Уверенность как ветром сдуло с лица Горелова. Волнение догадывающегося, робкая невысказанная надежда и, наконец, полное смятение отразились в его глазах.

-- Так то ж только космические корабли могут, -- прошептал он. -- Я не понимаю вас...

-- Сейчас поймете, -- испытывая его нетерпение, проговорил генерал. -Я приехал сюда для того, чтобы подобрать одного кандидата в отряд летчиков-космонавтов.

Горелов чуть побледнел. Голос, дрогнувший на первом же слове, выдал его волнение.

-- Шутите, товарищ генерал?

-- Да, да, шучу. Именно для этого я и приехал сюда из Москвы. -холодно осадил его Мочалов. -- Чтобы вызвать старшего лейтенанта Горелова и пошутить.

Неловко опираясь о подлокотники, Алеша поднялся в кресле. Глаза его растерянно блуждали по комнате.

-- Простите, товарищ генерал. Но то, что вы говорите, так необычно.

-- Ущипните себя за нос, чтобы убедиться, что это не сон, -- тем же бесстрастным голосом произнес Сергей Степанович. -- Но вы что-то не торопитесь с ответом. Возможно, это предложение вам совсем не по душе.

Горелов клятвенно прижал ладони к груди, словно хотел унять неровное дыхание.

-- Что вы, товарищ генерал! Стать космонавтом... Да это же мечта всей моей жизни! Самая заветная мечта. Только я думать не мог, что... то есть не я, а вы..., ой, я совсем запутался, товарищ генерал. Выдержки не хватило.

-- Космонавту всегда должно хватать выдержки, -- нравоучительно заметил генерал.

-- Да, но это так странно, -- повторил Алексей. -- Два года назад я пытался просить Гагарина взять меня в космонавты. Тогда я был предельно наивным провинциальным парнем. Позже сам смеялся над этим. А здесь, в полку, спутал в ночном полете бортовой огонь самолета со звездой, и ребята наши так и прозвали меня: "космонавт". И мечта об этом как-то уже растворилась. И вдруг вы мне предлагаете... Да как же я могу отказаться? Только это как снег на голову. И притом -- почему мне? У нас в дивизии есть ребята и получше...

-- Выходит, вы мне больше подходите, -- перебил Горелова Мочалов и повелительным жестом негромко хлопнул ладонью по стеклу письменного стола. -- Считаю, что вы дали согласие. Передумывать не будете?

-- Нет, -- ответил Алеша быстро.

Сергей Степанович удовлетворительно наклонил голову.

-- Однако вы должны понимать, что, дав согласие стать космонавтом, вы им еще не стали. Впереди серьезное испытание, сложная медицинская комиссия. Если она не найдет в вашем здоровье изъянов, вопрос будет решен положительно.

-- Я понимаю, -- тихо сказал Горелов.

-- Вот и отлично. О нашем разговоре никому не должно быть известно. Когда получите вызов, тоже не вдавайтесь в объяснения. Куда и зачем едите -для остальных тайна. Скажите, что переводитесь в другую часть. Или к летчикам-испытателям. Словом, сами придумаете. А сейчас можете быть свободным, если нет вопросов.