Юлиан Семенов - Межконтинентальный узел

- Мировому империализму, - смеясь, ответил Славин. - Ты повторяешь Степанова.

- Его не грех повторять.

- Родная община, Ириша. У нас, наверное, остались родимые ее пятна, отшутился Славин, думая совсем о другом.

"Когда же мне к нему подойти? - вертелось в голове. - Я никогда не забуду слов Лесника, когда он сказал Гмыре, что каждый его шаг контролируется людьми ЦРУ; очень может быть, что и Кульков тоже под постоянным колпаком. Хотя ребята Гречаева - хваткие, они бы отметили все то, что хоть как-то подозрительно; нет, если они успели заметить подозрительное - считай операцию проваленной. Контрагент предпримет свои шаги, они на выводы горазды, умеют ценить время и решения принимают крутые".

Подошел официант, принес счет, укрытый салфеткой; Славин салфетку отвернул, прочитал: "Привет получен".

Он протянул официанту двадцать пять рублей и обернулся к Ирине:

- Было очень вкусно, правда?

- Да, замечательно, большое спасибо, - поблагодарила она официанта; улыбка ослепительная, ничего деланного. "Господи, какое это счастье, что она вернулась! Чего же ты не женишься? - спросил он себя. - Только потому, что прирожденный холостяк? Или оттого, что старше ее на двадцать лет, а это вот-вот может оказаться роковым? Впервые ты ощутил возраст, когда тебе исполнился пятьдесят один; дальше будет хуже; я никогда ничего от нее не скрывал. Кто сказал, что альянс Тургенева с Виардо аморален? Никто, - ответил он себе, - только ты-то не Тургенев..."

Посадив Ирину в такси, Славин сказал:

- Видимо, сегодня я не попаду к тебе. А если и приеду, то на рассвете.

- Скажи, что ты меня любишь, - улыбнулась она.

- Нормально, - ответил он, повторив неизвестного ему Ашота.-- Я тебя очень люблю, в твое отсутствие ко мне никто не приходит кому нужен лысый старик с астигматизмом и язвенной болезнью?

- Мне, - сказала она. - И еще как...

- Тогда давай сделаем вот что, - снова посмотрев на часы совершенно неожиданно для самого себя вдруг сказал Славин. -. Покупай подходящее платье, и давай назначим романтическое свидание... Скажем, через три дня... У загса... В шестнадцать ноль-ноль... Как тебе предложение такого рода?

...Такси отъехало; возле Славина остановился Гречаев и, прикуривая на ветру, негромко сказал:

- К десяти его ждет Настя.

- Сколько времени туда ехать?

- Пятнадцать минут.

- Хорошо, я у себя, на связи, жду информации...

Выйдя от Насти, Кульков осторожно прикрыл дверь ее квартиры, к лифту приблизился на цыпочках, нажал на кнопку вызова, достал пачку "Салема", закурил, сладко затянулся, и в это как раз время Славин спустился с верхнего пролета на площадку:

- Вниз?

- Да.

- Я с вами. Можно?

- Бога ради.

Славин почесал кончик носа, нахмурился:

- Мне ваше лицо очень знакомо...

- А мне ваше совершенно не знакомо, - раздраженно отозвался Кульков.

- Вас ведь Гена зовут? - спросил Славин, пропустив его в лифт. Дверцы захлопнулись автоматически, Славин нажал кнопку первого этажа, кабина плавно пошла вниз.

- Представьтесь, пожалуйста, - сказал Кульков, и в глазах его что-то дрогнуло, но лишь на одно мгновение. - Я совершенно вас не помню.

- Может, и я ошибаюсь, - сказал Славин, улыбаясь. - Только мне кажется, вы это вы... Я как-то с вами в преферанс играл... На Черном море... Лет двадцать назад, а может, и больше... Вы тогда совсем еще молодой были...

- Вполне вероятно, - согласился Кульков. - Для одних шахматы, для других преферанс... Третьи предпочитают бильярд...

- Верно, - согласился Славин. - Только одним преферанс на берегу моря сошел с рук, а других затаскали... Среди свидетелей по делу Пеньковского, помнится, вас не было... А вот я едва открутился...

- Вы меня с кем-то путаете, - спокойно сказал Кульков, но лицо его начало стекать - за одно лишь мгновение обвисли щеки, цвет кожи сделался желтоватым, неестественно оттопырились уши.

- Если вы не Гена, то, конечно, путаю, - сказал Славин. Лифт, чуть вздрогнув, остановился.

- Пожалуйста, - чуть откашлявшись, сказал Кульков, пропуская Славина.

- Нет, пожалуйста, вы, - Славин протянул руку, - я тут живу, а вы гость.

- Спасибо, - ответил Кульков; лицо его пожелтело еще больше; ноги стали ватными, он чувствовал, как мелко дрожат колени; вышел, однако, спокойно, с достоинством.

Славин сразу же свернул в переулок; Кульков остановил проезжавшее мимо такси.

- Вы можете уделить мне пару часов? - спросил он шофера. - Я отблагодарю. Мне нужно съездить на дачу.

- Э, нет, - ответил таксист. - У меня смена кончается...

- Когда?

- Через час двадцать...

- Мы обернемся...

- Куда ехать-то?

- В Раздоры, совсем близко...

- Где это? По Минскому?

- По Успенке... Я уплачу вам, сколько скажете. Выручайте, товарищ...

- А потом куда?

- Мы вернемся в центр... Я живу в центре, на Малой Бронной...

- Ну а сколько положите?

- Называйте цену.

Таксист засмеялся:

- Может, я полста запрошу!

Кульков достал из заднего кармана брюк деньги, протянул шоферу:

- Спасибо, вы меня очень выручили.

- Закурить не будет? - спросил таксист.

Кульков оглянулся: машин сзади не было. "А вдруг этот тип запомнил номер такси? Нет, он же свернул за угол; если что-то случилось, за мною бы шла машина. Или две. Это днем можно не заметить слежки, а сейчас любая машина видна: фары. Успокойся, - сказал он себе, - счастье, что это случилось ночью; завтра меня уже не будет в России; только бы скорей оказаться за городом; домой заходить нельзя; надо позвонить жене; только бы придумать что-то связное; придумаю..."

Когда выехали на Кунцевскую дорогу, Кульков увидал в зеркальце фары; похолодел от ужаса; попросил шофера пропустить - слепят; тот сбавил скорость; их резко обошла черная "Волга" с двумя пассажирами; окна открыты, включен радиоприемник, передавали эстрадный концерт, похоже, едут в ресторан "Сосны".

На даче он сразу же включил свет, вышел на участок черным ходом, подкрался к забору, отбросил три листа шифера, разгреб землю маленькой цапкой, достал из тайника кирпич, вернулся в комнату обычный огнеупорный кирпич осторожно вскрыл, достал оттуда заграничный паспорт, пачку банкнот - отдельно доллары, рубли, марки ГДР; сунул в карман маленькие усы, которые сразу же изменят внешность, спрятал в портфель очки в толстой роговой оправе; раздавил ампулу с темной жидкостью, накапал в кастрюлю, залил водой, тщательно промыл волосы, вытер их насухо - через час станет совершенно седым; промазал брови пальцем, смочив его в той же кастрюле; вылил содержимое в унитаз, кирпич выбросил в помойку, выключил свет и вернулся в машину.

- Вот и все, - сказал он, - едем в город. Только не на Бронную...

- Еще куда везти, что ли?! - возмутился таксист. - Не могу, я ж сказал.

- Хорошо, пересадите меня в городе на другое такси.

- Это пожалуйста... У меня ж времени в обрез, - подобрев, объяснил водитель, - нас знаете, как песочат, если опаздываем?!