Максим Калашников - Новая инквизиция. Кто мешает русскому прорыву?

Оцените прием: запретить патентовать работающие технологии под предлогом того, что такие технологии не объясняются стандартными теориями, а затем еще и шельмовать авторов патентов за вынужденно некорректное научное обоснование, которое к тому же и не требуется по закону. И объявить о том, что торсионных технологий нет, поскольку их не может быть никогда. На войне как на войне, какая уж тут этика…

При этом, как считает В. Жигалов, Академия наук, цепляясь за старую парадигму, совершенно лишается разума и вступает на путь собственной гибели. Будучи сама не в силах дать научных прорывов эпохального размаха, она принимается давить все, что может вдохнуть новые силы в нашу науку:

«… А теперь давайте спросим себя: что лежит в корне деятельности александровых и кругляковых? Помимо духовной слепоты, это полное пренебрежение этикой и научным подходом. Плюс к этому – невежество. Но как же так получилось, что такие люди, как Александров, Кругляков и Конкретный, стали рупором борьбы с „лжеучеными“, и в глазах обывателя, как дядя Степа, „стоят на страже“, грозя пальцем „мошенникам“ и „аферистам“, сами являясь не более чем клеветниками и словесными шулерами (правда, надо отдать должное, шулерами подчас чрезвычайно талантливыми)?

Здесь на первый план выступает уже постсоветская специфика – беззаконие как норма и низкий культурный уровень общества в целом.

Сама по себе комиссия – нелегитимный союз „меча и орала“, составленный из бывших ученых, занимающихся политикой и уничтожением конкурентов, не представляла бы никакого интереса. И в любой цивилизованной стране ее активные члены тратили бы всю свою немаленькую академическую зарплату на адвокатов по судебным искам о клевете и публичных оскорблениях, и, скорее всего, на штрафы и возмещение моральных компенсаций своим жертвам по решениям суда.

А теперь взгляните на комментарии к записи в блоге Петрика (открытое письмо Осипову): (http://vpetrik.livejournal.com/691.html).

Сплошной мат. Это пишут многочисленные сторонники позиции Круглякова. В борьбе с врагами народа с 30-х годов роль народных масс была одной из главных. Возмущение народа против людей, объявленных всенародно „вредителями“, теперь имеет вот такие формы – оскорбительные анонимки.

Но эта комиссия не является просто клубом нескольких нечистоплотных людей. Она является детищем академической системы, ее неотъемлемой и необходимой частью. Вспомним: комиссия, которая называет себя общественной, организована не Кругляковым и не Гинзбургом – она была создана по прямому распоряжению Президента РАН Осипова. В течение 12 лет комиссия получала активную поддержку, карт-бланш со стороны Президиума, имела агентов из Президиума наподобие профессора Конкретного, да и полное название комиссии заканчивается словами „… при Президиуме РАН“. Значит, она действует в интересах и от имени Президиума. По крайней мере в случае с Петриком Осипов поручил сформировать состав экспертной комиссии именно Круглякову.

Очень часто, расследуя деятельность комиссии, я сталкивался с характерным явлением: одного интереса комиссии Круглякова бывает иногда достаточно для того, чтобы руководители академических институтов отказывались от результатов, полученных в их организациях с их же ведома, а также для того, чтобы люди, проводившие исследования, оказались на улице. При этом эти руководители занимаются умышленной и грубой фальсификацией: их не останавливает даже наличие подписанных ими официальных научных отчетов и публикаций с фактами, против которых борется комиссия. В письмах Круглякову они преспокойно сообщают – таких исследований у нас не велось, а некоторые даже утверждают, что и такие сотрудники у них не работали.

Комиссия является всего лишь звеном большой системы, а вся система демонстрирует нам полную неспособность заниматься организацией научной деятельности в стране, и при этом обладает колоссальным карательным потенциалом.

… Бюллетень комиссии содержит несколько примеров карательной функции комиссии Круглякова: здесь и снятие с защиты кандидатской диссертации на тему гомеопатии (диссертация основана на богатом экспериментальном материале), и запрещение конференции на неугодную Круглякову тему в Институте востоковедения РАН.

… После письма Александрова по обвинению в участии в „лженаучных исследованиях“ был уволен сотрудник ИПРИМ РАН В. Ю. Великодный, имеющий в своем багаже сотни научных публикаций.

Травля уволенного в прошлом году из ОИЯИ как не прошедшего аттестацию Фангиля Гареева (выдвинутого на Нобелевскую премию за предсказание в 1966 году острова стабильности трансурановых элементов, и довольно авторитетного в среде физиков-ядерщиков, занимающихся проблемой холодного ядерного синтеза), завершилась его смертью. А годом раньше ему повышали зарплату с формулировкой „за высокий уровень компетенции“.

Система, к сожалению, продолжает работать, и чем дальше, тем мрачнее становится ситуация.

Цели, декларируемые комиссией сразу после создания в 1999 году, были очень просто формулируемые и чрезвычайно сложно выполнимые: а) добиться экспертной функции для всех научно-технических проектов, основанных на фундаментальных физических законах (!), б) добиться возможности публикации членами комиссии статей в ведущих государственных изданиях, в обход редакций этих изданий.

Президиум РАН и сейчас претендует на экспертную функцию, но при первом же случае вместо экспертизы выдает фикцию, которую даже нельзя назвать пародией на научную экспертизу, поскольку этих „экспертов“ не интересует практика как критерий истины. Одновременно с этим идет прямое устранение „не тех“ ученых.

Сравнение комиссии Круглякова с обществами скептиков за рубежом, которое любит приводить сам Кругляков, не выдерживает никакой критики. С момента образования комиссии Круглякова она не организовала ни одного проверочного эксперимента, более того, всячески препятствовала проведению таких экспериментов и шельмовала тех, кто все-таки проверял работу неугодных ей технологий (http://www.cnt.ru/users/ac_telos/n-page-4.htm).

Анализируя слова и действия высшего руководства страны в последние два года, несложно увидеть, что власть поворачивается к РАН задом, постепенно организуя альтернативные пути финансирования и организации науки. Вузовская наука и неакадемические инновационные научные центры получают преференции, а бюджет РАН сокращается. Видя, в чьих руках в академии наук оказалась функция распределения бюджетных денег, видя, как идет их распределение, наблюдая выполнение „экспертной функции“ честнейшими людьми типа Александрова и Круглякова по заказу и при прикрытии руководства академии, власти делают свой выбор. Точнее, они его уже сделали.