Сергей Яров - Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей

Высокие темпы промышленного развития были сохранены и во время второй пятилетки (1933–1937 гг.). Однако и тогда не было преодолено отставание легкой промышленности, обозначившееся еще в предыдущее пятилетие. (См. таблицу 11.)

В третьей пятилетке (1937–1942 гг.) планировалось увеличить производство промышленной продукции на 92 %, причем машиностроительной — в 2,3 раза. Однако прирост ее не достиг намеченной среднегодовой цифры.

Таблица 11

Производство важнейших видов промышленной продукции в 1928–1940 гг.

В сельском хозяйстве в 1928–1940 гг. спады чередовались с подъемами. Это вызывалось не только объективными причинами (в том числе погодно-климатическими условиями), но в значительной мере и аграрным экспериментированием.

Таблица 12

Валовая продукция сельского хозяйства в % к 1913 г. (в сопоставимых ценах)

До середины 1920-х гг. рост производства сельскохозяйственной продукции, по данным официальной статистики, отличался стабильностью и впечатляющей быстротой. Прежде всего это относится к сборам зерновых культур. Вместе с тем исследования И.В. Кочеткова, основанные на изучении «закрытой» статистики, показали, что посевные площади к 1925 г. во многих губерниях сократились, а в некоторых из них (в частности, в Пензенской, Тульской, Нижегородской губерниях) населению пришлось даже голодать.

Таблица 13

Валовые сборы зерновых культур в 1921–1925 гг. (млн пудов)

Темпы восстановления животноводства были не столь быстрыми, но по поголовью скота уровень 1913 г. удалось превзойти к 1925 г.

Говоря о развитии сельского хозяйства в 1926–1929 гг., советские экономисты долгое время употребляли слово «застой». Действительно, в эти годы не было впечатляющих рывков. Но «великий перелом» 1929–1932 гг. означал резкий откат назад в производстве сельскохозяйственной продукции. Спад в аграрной сфере удалось остановить лишь в середине 1930-х гг. По ряду важнейших показателей (в частности, по производству зерна) не смогли достигнуть даже довоенного уровня.

Восстановление транспорта затянулось до 1927–1928 гг. Оно было обеспечено прежде всего рациональным использованием уже имевшихся ресурсов и в первую очередь за счет ремонтных работ. С конца 1920-х гг. убыстряется строительство новых автодорог и особенно железных дорог. В 1928–1940 гг. протяженность новых железнодорожных линий составила свыше 12 тыс. км.

Таблица 14

Темпы роста грузооборота железнодорожного, водного и трубопроводного транспорта (в процентах к 1913 г.)

Одной из «великих строек» 1930-х гг. стало сооружение Туркестано-Сибирской магистрали (Турксиба), связавшей Сибирь и Среднюю Азию.

Впечатляющим был рост автомобильного парка. Производство автомобилей уже в 1928 г. почти вдвое превысило довоенный уровень. В 1928–1940 гг. было произведено свыше 1 млн грузовых и около 120 тыс. легковых автомобилей. Гужевой транспорт (на конной тяге) в основном использовался на местных дорогах.

В первой половине 1920-х гг. удалось изменить к лучшему неблагоприятную демографическую ситуацию в стране, возникшую после двух кровопролитных войн. Возросла численность населения, увеличился его естественный прирост и снизилась смертность.

Таблица 15

Численность населения СССР в 1922–1926 гг.

Таблица 16

Рождаемость, смертность и естественный прирост населения в 1921–1924 гг. на 1.000 человек населения

Однако уже в 1930-х гг. произошло то, что исследователи называют второй демографической катастрофой в СССР. Она определялась тремя причинами. Среди них:

1) массовое «раскулачивание», затронувшее сотни тысяч зажиточных крестьян и просто «середняков», равно как и их семьи. Эти люди гибли как в результате судебных и внесудебных расправ, так и из-за болезней, не выдерживая тягот переселения в отдаленные места. Только в 1930–1931 гг. было выселено (в основном на Север, Урал, в Западную и Восточную Сибирь, Казахстан и на Дальний Восток) 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человек;

2) голод на Украине в 1932–1933-х гг., унесший миллионы жизней. Точной статистики умерших тогда не велось, и это не являлось случайным: отрицался самый факт голода. Согласно подсчетам Е.М. Андреева, А.Е. Дарского и Т.Л. Харьковой, в 1927–1932 гг. ежегодное число умерших в СССР колебалось от 3,9 до 4,7 млн человек, а в 1933 г. оно составило 11,4 млн человек; 3) массовые репрессии 1930-х гг. Здесь подсчеты еще более затруднены. По данным Комитета государственной безопасности СССР, в 1930–1953 гг. репрессировано 3 778 тыс. человек, из которых число только расстрелянных составило цифру 786 тыс. человек. Оно не включало людей, умерших от недоедания и болезней в лагерях, а смертность здесь была очень высокой.

Дискуссия о людских потерях в СССР в 1930-е гг. обнаружила несовпадения точек зрения и в западной, и в российской историографии. Цифра потерь по разным оценкам колеблется от 4,8 до 13,8 млн человек.

Перепись 1937 г. показала, что в СССР проживает 162 039 470 человек. Это неприятно удивило руководителей страны, незадолго до того объявивших о цифре 170 млн человек. Итоги переписи 1937 г. были аннулированы. Новая перепись, проведенная в 1939 г., указала цифру 168 449 000 человек. Ее затем «скорректировали» и получили другой, более завышенный итог — 170 467 186 человек. Согласно переписи 1937 г., мужчин и женщин насчитывалось соответственно 77 700 тыс. и 84 339 тыс. человек. Соотношение сельского и городского населения составляло 72: 28. Средняя продолжительность жизни достигла в 1938–1939 гг. 46,9 лет (у мужчин 44,0 года, у женщин — 49,7 лет). Эти цифры превзошли показатели 1926 г., но их трудно сравнивать: перепись 1926 г. фиксировала данные только по Европейской части СССР. В 1939 г. резко упал по сравнению с 1926 г. естественный прирост населения — с 23,7 до 13,2 на 1000 человек. Это произошло вследствие значительного сокращения рождаемости (в 1926–1940 гг. с 44,0 до 31,2 на 1000 человек). Демографы склонны объяснять данное обстоятельство увеличением рядов армии и боязнью новой войны.