Георгий Вернадский - Монголы и Русь

Важным аспектом продолжения монгольской традиции в московской монархии стало монгольское влияние на этикет дипломатических переговоров. Многие западные посланники в Московии жаловались на жесткие и нелепые формальности дипломатического ритуала. Между прочим, когда мы оглядываемся сейчас на те взаимные обиды, требования и встречные претензии по поводу этикета со стороны русских и западных дипломатов XVI и XVII веков, некоторые представления гостей кажутся нам столь же абсурдными, как и представления наших соотечественников. Причина взаимного непонимания – в разных системах правил, которым следовали западные и русские люди. Русский церемониал во многих отношениях являлся отражением монгольского образца [1100] Н.И. Веселовский, «Татарское влияние на посольский церемониал в московский период русской истории», Отчет Ст.Петербургского Университета за 1910 год (С.-Петербург, 1911), прил., сс.1-19. Общий очерк московского дипломатического церемониала и способов ведения дипломатических дел см. в кн.: В.П. Потемкин, изд., История дипломатии, I (Москва, 1943), 235-250. .

Основные понятия москвичей об обязанностях правительства по отношению к зарубежным послам и о правах послов по отношению к правительству той страны, в которой они пребывали, существенно отличались от западных представлений. Москвичи разделяли точку зрения монголов, что посол является гостем правителя. Правитель должен был снабжать его и его свиту едой и питьем, обеспечивать ночлег и свободное передвижение и тщательно охранять его. Хотя западные посланники не возражали против бесплатного ночлега и питания, они часто протестовали по поводу избыточной заботы москвичей об их безопасности, нередко выливавшейся в назойливый присмотр. С другой стороны, русские послы возмущались, когда им приходилось платить – и подчас слишком много – за передвижение и средства к существованию. Как в монгольском, так и в московском дипломатическом церемониале большое внимание уделялось взаимным подаркам. Не только правители обменивались между собой подарками, – предполагалось, что и послы будут одаривать достойными подарками тех правителей, которым они наносят визит. Московское правило, следуя образцу монгольского этикета, запрещало кому-либо из иностранных послов быть при оружии во время аудиенции у царя. Многие западные послы возмущались, когда от них требовали расстаться со своим мечом перед тем, как войти в приемные покои, но вынуждены были мириться с этим правилом. Когда зарубежный посланник приезжал на Русь, на границе его встречал особый чиновник – пристав. Московский этикет (так же как и татарский) требовал, чтобы посланник и пристав одновременно спешились для приветствия друг друга от лица своих суверенов. После этого пристав должен был сопровождать посла по правую сторону от него. По причинам, которые довольно трудно понять, западные гости яростно противились этим двум правилам и пытались найти всевозможные способы, чтобы обойти их. Большинству, однако, приходилось подчиняться [1101] Не лишним будет указать, что московский этикет в международных отношениях был отменен Петром Великим, и вместо этого им был введен кодекс западных правил. В XVIII и XIX веках русский дипломатический церемониал был идентичен западному. .

Знакомство москвичей с монгольским способом ведения дипломатии очень помогало им в отношениях с восточными державами, особенно с государствами, ставшими преемниками Золотой Орды. В определенном смысле, Русь сама была таким государством-наследником, и после распада Золотой Орды представлялось, что правитель Руси имел право заявлять свои требования на лидерство в монголо-татарской сфере. Поскольку, как мы уже видели, так называемая Золотая Орда на самом деле являлась Белой Ордой, московский царь, как преемник ханов этой Орды, теперь стал именоваться «белым царем». Вплоть до XVIII и XIX веков русский император все еще оставался белым ханом (tsagan khan) для калмыков и бурятов [1102] Хара-Давай, с. 199. . Тот факт, что русский царь является преемником монгольских ханов, создавало благоприятную психологическую ситуацию для распространения царской власти на многие тюркские и монгольские племена. И московские дипломаты сознательно или подсознательно пользовались этой ситуацией. Можно согласиться с мнением Николая Трубецкого, заметившего, что русские унаследовали свою империю от Чингисхана.

Освобождение Восточной Руси от монгольского правления было результатом совместных усилий московских великих князей, церкви, бояр, дворянства, простых людей – практически всего народа. Новая монархия, которая создавалась в процессе сложного движения к освобождению, основывалась на принципах, не свойственных русским в киевский период. Все классы восточнорусского общества теперь подчинялись государству. Можно было бы ожидать, что после достижения главной цели – обретения независимости, московское правление станет более мягким. Но случилось обратное. Неумолимо шло жесткое разделение общественных классов, которое достигло своего пика примерно к 1650 г., два века спустя после окончания монгольского правления.

Что стало причиной этого исторического парадокса? Ответ очевиден: непрочное положение московской монархии на международной сцене и постоянная угроза войны. На юго-востоке и на юге Московии все еще угрожали татары; на западе борьба за власть между Москвой и Литвой (после 1569 г. – между Москвой и Польшей) продолжалась, вспыхивая с почти регулярными интервалами; на северо-западе, после захвата Новгорода, московскому правительству пришлось взять на себя задачу, которую раньше выполняли новгородцы: сдерживать натиск ливонских рыцарей и Швеции на территориях, прилегающих к Финскому заливу, и в Карелии. Когда Москва отвергла господство хана Золотой Орды, все еще оставался ряд татарских государств-наследников, и татары продолжали осуществлять свои набеги на южные и восточные земли Московии почти каждый год, грабя и захватывая тысячи пленников. Таким образом, расходы русских ресурсов скорее увеличились, нежели уменьшились после освобождения великого князя московского от монгольского правления. В степях не существовало естественных границ между Московией и татарами, и русским приходилось постоянно охранять всю границу. Большую помощь в этом оказывали касимовские татары, а также приграничные жители и казаки, но все же приходилось каждый год мобилизовать войска регулярной армии. Была создана хорошо продуманная система оборонительных укреплений, но во многих случаях татарам удавалось преодолевать препятствия и вторгаться в страну. В таких обстоятельствах единственным путем решения этой проблемы представлялось установление прочного контроля русских над степями либо военным, либо дипломатическим путем. С геополитической точки зрения, прорыв Ивана IV вниз по Волге к Астрахани стал важным шагом, поскольку разделил степную зону на два сектора, о каждом из которых можно было позаботиться в отдельности. Но это явилось началом русских претензий на господство над степными народами. Этот процесс продолжался на протяжении XVII и XVIII веков, завершившись на юге завоеванием Крыма в 1783 г.