Андрей Богданов - 1612. Рождение Великой России

С момента пересечения наёмными солдатами русской границы князь обещал платить им жалованье: 100 тыс. ефимков в месяц. Это было очень дорого. Ефимок — серебряная западноевропейская монета талер с русской надчеканкой: выбитой поверх рисунка надписью. Московское правительство приравнивало его к рублю. А рубль был на Руси такой крупной суммой, что рублёвой монеты вообще не было. Для оплаты любых покупок пользовались крохотными серебряными монетками достоинством в 1 копейку и 1/ 2копейки (полушки).

На 3 руб. копейками (300 копеек) можно было купить лошадь или простой деревянный дом. 300 руб. стоил самый дорогой конь, аргамак — представительский лимузин и лучшая боевая машина того времени. 600 руб. составляло максимальное годовое жалование знатнейшего боярина. В месяц получалось 50 руб. Но боярин выезжал на войну с отрядом не меньше, чем в 50 человек, т.е. кавалерист обходился примерно в 1 руб. А тут каждому воину из 10 тыс. было обещано жалованье 10 руб. в месяц. Да ещё тем, кто дойдёт до Москвы, Скопин обещал выплатить двойное жалованье!

Шведы с радостью согласились, не ведая, что у князя такой суммы нет и взять денег негде. Расплатиться с наёмниками по такой ставке царь с трудом смог бы через несколько лет после окончания Смуты. Страна была разорена. Торговля с Западом нарушена. А своего серебра на Руси ещё не нашли. Скопин-Шуйский надеялся только на жадность шведских властей, которые захотят оставить большую часть обещанной суммы себе, т.е. на войне в руки наёмником можно будет давать гораздо меньше. Получив государственные гарантии, шведы могли и подождать. А с наёмниками, которые действительно будут ему служить, князь рассчитывал договориться об оплате уже в России.

Каждый шведский солдат и западноевропейский наёмник должен был поклясться «святых божьих церквей и монастырей не жечь и не разорять, и поруганья над иконами не делать, христиан не убивать и в плен не брать». Всех русских пленных шведы обязаны были передавать Скопину. Иноземцы обещали быть у князя «в послушанье и в совете».

Для подписания договора с королём Михаил Васильевич послал в шведский город Выборг своего шурина, стольника Семёна Васильевича Головина с опытным посольским дьяком. Шведы во главе с членом королевского совета Йораном Бойе согласились со всеми условиями, но потребовали уступки земель.

Скопин-Шуйский знал, что это произойдёт. Ещё в 1605 г. за военную помощь Борису Годунову шведы хотели вернуть себе крепости Ивангород, Ям и Копорье, отвоёванные русскими за 10 лет до этого. На этот раз деньги их увлекли настолько, что они просили только Карелию с городом Карелой. На это князь пойти не мог. Узнав, что Шуйский раздаёт земли Руси, последние города, ещё стоявшие за Москву, перешли бы на сторону Тушина.

Но князь не мог и отвергнуть шведские условия. Выход он видел в том, чтобы заключить соглашение о Карелии тайно и… его не выполнять. Когда шведы спросили, какое же вознаграждение получит их государь, Головин предложил всем членам своего посольства, кроме дьяка, выйти из помещения. Затем взял со шведов клятву хранить дальнейшие переговоры в тайне.

Головин составил со шведами секретный протокол о передаче им Карелии. Но выполняться он должен был не сразу. Через 3 недели после прихода шведских солдат в земли Новгорода люди короля должны были получить текст договора и секретного протокола, заверенные подписью Скопина-Шуйского. Так договоры заключались всегда. На этот раз шведов удостаивали великой чести: получить те же грамоты, подписанные самим царём. Но … лишь через 2 месяца после появления шведских войск. Только тогда шведы могли занять Карелию с условием, что все её жители смогут свободно уйти на Русь.

Получая военную помощь, Скопин-Шуйский добился от шведов обязательства не заключать сепаратный мир с поляками. И ратифицировал Тявзинский мирный договор, по которому Россия вернула себе от шведов крепости Ям, Копорье, Ивангород, Ладогу, Орешек и Кексгольм (Приозерск). Этот мир был заключён после успехов в войне со шведами при Борисе Годунове. Тогда ратифицировать его казалось невыгодным: часть земель, на которые претендовал царь, осталась у шведов. Но теперь, когда Россия лежала в развалинах, шведы могли забрать всё. А Михаил Васильевич смог этому помешать.

Скопин- Шуйский, заранее обдумав все эти условия с Головиным, выиграл время. 28 февраля 1609 г. договор со шведами в Выборге был заключён. Весть о необычайной щедрости московского царя мгновенно облетела Западную Европу. Уже в марте пёстрая рать наёмников перешла границу. К маю под командой 27-летнего генерала Якова Понтуссона Делагарди {56} собралось 15 тыс. воинов: шведов, французов, шотландцев, немцев и др.

Делагарди требовал выплаты месячного жалованья, угрожая захватить Ивангород, Ям и Копорье. Скопин-Шуйский пообещал выдать 8, а выдал всего 6 тыс. руб. серебром, мехами и дорогами тканями, да ещё обеспечил наёмников продовольствием в счёт жалованья. Воевода играл с огнём. Наёмники стояли в городке Тёсово, но вполне могли захватить Новгород. Сил, чтобы противостоять им, у воеводы не было. Но его риск был оправдан.

К началу весны 1609 г. ситуация в стране была критической. Москва была окружена войсками Лжедмитрия II. Люди в городе голодали. Столица держалась лишь потому, что Василий Шуйский объявил: скоро с севера придёт Скопин-Шуйский с подмогой. Надеялся на князя и Троице-Сергиев монастырь. Его защитники уже полгода — с сентября 1608 г. — героически отражали приступы войск Лжедмитрия. По единодушному свидетельству всех современников, Москва, Святая Троица и последние оставшиеся на стороне Василия Шуйского города стояли только потому, что верили в Скопина.

В разгар его переговоров со шведами в Москве вспыхнул бунт против Василия Шуйского. Многие из ещё остававшихся в столице дворян и стрельцов ушли в Тушино. Говорили, что царь на коленях умолял восставший народ продержаться ещё три недели, пока не придут на спасение Москвы князь Скопин со шведами и боярин Шереметев, посланный за помощью к татарам.

А у князя в то время не было сил даже удержать Новгород. Сюда спешил из Тушина полковник Кернозицкий с литовско-русской шляхтой и казаками. Граждане пришли в смятение. Скопин собрал конный отряд, чтобы выбить врага, засевшего в Хутынском монастыре, но не смог покинуть беснующийся город. Воевода Татищев был убит обезумевшей от страха и подозрений толпой. Спасение пришло от жителей города Тихвина и крестьян, живших за Онежским озером. Они вооружились и пошли спасать Новгород. Узнав об этом, тушинцы испугались и отошли к Старой Руссе.

Михаил Васильевич не мог наказать виновников гибели Татищева. Но устыдил их, с почестями похоронив прах воеводы в Антониево-Сийском монастыре, одном из самых почитаемых в Новгороде. И, подписав договор со шведами, стал собирать русскую армию. По всем городам Севера, на восток до Урала и на юго-восток в города на Волге полетели грамоты Скопина о сборе денег и ратных людей.