Валерий Флёров - «Города» и «замки» Хазарского каганата. Археологическая реальность

Первая. Спорно определение материальной культуры прикаспийской Хазарии как варианта салтово-маяцкой, т. е. признанной, культуры Хазарского каганата (Флёрова В. Е., Флёров B. C. 2000; Афанасьев Г. Е. 2001. С. 44–45). Стоит обратить внимание, что, описывая городища Дагестана, М. Г. Магомедов не говорит о салтово-маяцком варианте, но вводит другое определение — «культура сероглиняной керамики», которая (керамика) позволяет отличать слои хазарского времени от нижележащих (Магомедов М. Г. 1983. С. 28, 29). Термин приемлем, в его основе археологические местные реалии. Подчеркну одну особенность комплекса сероглиняной керамики — в нём нет котлов с внутренними ушками, столь характерных для собственно салтово-маяцких памятников бассейна Дона и Центрального Предкавказья (Флёрова В. Е., Флёров B. C. 1997).

Вторая. В Дагестане совершенно иные корни строительных традиций, иной строительный материал, нежели на Дону. Большинство крепостей Западного Прикаспия основано не хазарами, не в хазарское время, но раньше. Хордадбех прямо сообщает о строительстве Баланджара и Самандара Ануширваном, 531–578 гг. (Ибн-Хордадбех, 1986. § 62).

Сегодня вообще трудно определить, какие же крепости здесь построены в хазарское время, так как датирующая стратиграфическая шкала керамики для них пока не разработана.

Не вдаваясь в детали «вечной» дискуссии о местоположении Семендера и Беленджера, перейдем к конкретным археологическим памятникам.

Основной исследователь интерпретирует его как один их «крупных укреплённых городов» Приморского Дагестана (Магомедов М. Г. 1983. С. 29; далее указываются только страницы).

Судить, действительно ли это город, трудно. На основном плане местонахождения (С. 30) обозначена только оборонительная стена, пересекающая правобережье долины р. Сулак. Границ городища на нём нет (рис. 24). На другой схеме городище показано в виде небольшого пятна (С. 63). Мощность культурного слоя читателю остаётся неизвестной, как неизвестны и типы жилищ. О жилищах около стены Чир-Юрта косвенно можно судить по трём прямоугольным постройкам (почему они названы «юртообразными», непонятно), раскопанным на поселении-спутнике. Они турлучные на незаглублённом основании из кладки «в ёлочку» (С. 150). Были ли такими же примитивными постройки на городище? Ответа нет, но по аналогии с донскими памятниками, где жилища на открытых поселениях и городищах однотипны, можно предположить, что это так.

Значительным раскопкам в Чир-Юрте подверглась лишь стена, пересекавшая долину р. Сулак поперек. Она двухпанцирная из необработанного камня толщиною 4 м. Возведена без фундамента, дополнена прямоугольными башнями.

Илл. 24. Верхний Чир-Юрт, городище (по: Магомедов М. Г. 1983).

1 — курганы — выносные башни; 2 — оборонительная стена; 3 — территория современного посёлка; 4 — современные кладбища

В третий строительный период стена подверглась утолщению, помимо камня были использованы глинобит и сырцовые кирпичи размерами 40 х 20 х 10 см. К стене были пристроены массивные круглые башни (С. 127–129).

Стена Чир-Юрта — достаточно грандиозное по меркам региона каменное сооружение. Весь вопрос в том, кто начал её строительство и кто совершал последующие ремонты и достройки. М. Г. Магомедов указывает, что многочисленные укрепления в Приморском Дагестане письменные источники связывают со строительной деятельностью сасанидских правителей Ирана, которые предпринимали огромные усилия по укреплению северных границ после захвата в конце IV в. территории Албании. Следы строительной деятельности Хосрова Ануширвана на территории Верхнего Чир-Юрта, — пишет автор, — пока не обнаружены, но нередкие находки красноглиняной и ангобированной керамики в отложениях городища «могут свидетельствовать о проникновении иранского влияния до теснин Сулака» (С. 51).

Пока более или менее ясно одно: вероятность того, что стена Чир-Юрта была возведена Сасанидами, очень велика. Чрезвычайно сомнительно, что хазары имели до этого опыт строительства столь значительных каменных сооружений, к тому же в условиях сложного рельефа.

Стену Чир-Юрта надо, на мой взгляд, относить не собственно к крепостям, а к «длинным стенам» (как и в Урцеках). Её назначение — отсечь в определённом месте долины Сулака зону предгорий и гор от приморской низменности. Жившее у стены население — это прежде всего воинский контингент (с семьями), охранявший стену. Ему принадлежало поселение, а возможно, и какие-то постройки непосредственно рядом со стеною на так называемом «городище». Конечно, среди населения были иные категории, призванные обеспечивать жизнь воинов: занимавшиеся сельским хозяйством и ремеслами, в том числе оружейники, а также строители для поддержания стены в должном состоянии.

По функциональному назначению стену Верхнего Чир-Юрта стоило бы сравнить с заградительными стенами в Северной Осетии (Албегова З. Х., Верещинский-Бабайлов Л. И. 2010. С. 321, рис. 212), особенно с теми, которые относятся ко времени арабохазарского противостояния, как Касарское оборонительное сооружение (Там же, цветное фото между с. 128 и 129; Албегова З. Х. 2010).

Выделить что-либо в Чир-Юрте непосредственно из творческого наследия собственно хазар на имеющемся сегодня материале не представляется возможным. Я оставляю в стороне идентификацию М. Г. Магомедовым Чир-Юрта как Беленджера, так же как и рассмотрение мнений других исследователей. Без планомерных и целенаправленных археологических исследований эта проблема не решаема. Тем не менее можно встретить ни на чём не основанное принятие этой версии. Только один из мелких примеров, но обративший на себя моё внимание своей оригинальностью. Обсуждая иную проблему (сомнительная связь шиловских и чир-юртовских катакомб, что к нашей теме прямого отношения не имеет), A. B. Комар пишет: «Катакомбы Чир-Юрта… располагались возле хазарского города Баланджар, поэтому отличаются стационарностью (? — В.Ф. ) и выдерживанием стандарта, широким использованием кирпича и камня», а далее всё перечисленное названо «налётом урбанизации », как само собой разумеющееся (Комар A. B. 2001. С. 19). Оставим за Комаром неоспоримое право, как и любого пишущего, считать Чир-Юрт Беленджером. Не буду разбирать связь «стационарности и стандартности катакомб» с урбанизацией. Стандартность, за небольшими исключениями на каждом, присуща всем могильникам, как в салтово-маяцкой культуре, так и аланским Северного Кавказа. Дело в другом. Само городище Чир-Юрт не является остатками города (не важно какого) и никакого «налёта стационарности» это фортификационное сооружение с поселением при нём дать не могло. Остаются сырцовые кирпичи, распространение которых в раннем средневековье на территории Дагестана связано прежде всего с фортификацией, а не с появлением городов в социально-экономическом смысле этого термина. То же относится и к камню.