Валерий Флёров - «Города» и «замки» Хазарского каганата. Археологическая реальность

О хозяйстве каганата написано достаточно, и нет в данном случае необходимости прибегать к ссылкам на отдельные публикации; упомяну книги В. К. Михеева (1985), В. В. Колоды (19996) и его же с С. А. Горбаненко (2010). В связи с хозяйством, особенно сельским, отмечу вполне благоприятные климатические и географические условия (ср. с зонами пустынь или полупустынь, таёжных лесов, высокогорий). Неблагоприятными для земледелия были только некоторые юго-восточные территории (современной Калмыкии, Астраханской области). Даже климатические изменения в сторону аридности вряд ли могли серьёзно отразиться на производительности сельского хозяйства при густой речной сети.

Есть иные предпосылки, которые обычно включаются в список необходимых для возникновения города. Я имею в виду уровень культуры, среди разных проявлений которой важнейшей является письменность. Письменность в каганате была! Памятники рунического письма, пусть немногочисленные, обнаружены на всей территории каганата. Безусловно, руническая письменность не самая совершенная (ср. с греческой, латинской, арабской), допускающая разночтения у современных специалистов, но, надо полагать, обеспечивавшая потребности каганата. Как известно, при дворе каганов со времени обращения появляется письменность на иврите, который использовался для внешних сношений (еврейско-хазарская переписка).

В наличии было ещё одно важнейшее условие: каганат принимает официальную общегосударственную (в перспективе) религию; одновременно это и важнейшее политическое решение, хотя, вероятно, не лучшее [38].

Итак. Достаточно высокое во всех отношениях развитие не привело с неизбежностью к возникновению городов, хотя вроде бы все предпосылки для возникновения «хазарских городов» были налицо. В чём причина? Мой вывод может показаться парадоксальным, но иного я пока не нахожу. Полнота ресурсов, обеспеченность продуктами ремесла и сельского хозяйства в сочетании с хорошими природными условиями привели к обратному эффекту — Хазарский каганат останавливается на достигнутом уровне, удовлетворявшем потребности не слишком стратифицированного общества. Выпуск собственной монеты развития не получил и скорее имел декларативные цели, надо полагать, преобладал натуральный обмен, чему соответствует практика полюдья кагана (и бека?) и его окружения.

Были нужны дополнительные стимулы в сфере надстройки, политические, подтолкнувшие бы к активизации денежных отношений и внутреннего товарооборота, что в свою очередь создало бы условия для сдвигов в ремёслах, за которыми и могло последовать превращение некоторых крупных поселений в города, да и в целом общие преобразования в стране. Какие же стимулы были необходимы? Требовались централизация государства и подавление самостоятельности вождей. Усиление роли центральной власти, подчинение ею местной знати (часто в форме приведения к присяге на верность) — это переживала и Западная Европа в «хазарское время», а особенно с X в. и позднее [39].

Не способствовало экономическому и политическому развитию каганата и ближайшее внешнее окружение, находившееся на безусловно более низком уровне, более слабое во всех отношениях — славяне, народы Поволжья и Северного Кавказа. И это также не стимулировало к внутренним преобразованиям, укреплению войска, сдвигам в военном деле (ср. Аладжов Ж. 1997).

Наконец, для целенаправленного осуществления преобразований нужно было появление «сильной личности» во главе каганата. Судя по ослаблению каганата к X в., такая не выдвинулась. Остаётся признать, что многое из истории каганата письменные источники не сохранили. О внутренней ситуации в каганате нам почти ничего не известно. Относительно легко было разгромлено восстание так называемых кабаров. Но в целом мелкие политические коллизии в Хазарии не затронули экономические основы. Борьба за власть, религиозные столкновения, по существу, не привели к переделам земель, хотя территориальные споры могли возникать между местными вождями. Не может не привлечь внимания появление в среднем течении Северского Донца группы мусульманского населения. Если это и вызвало какие-то столкновения, то местного масштаба.

Чего же в целом не хватает для решения проблем стадиального уровня Хазарского каганата, включая и вопрос о городе? На сегодня разработана политическая история каганата (оставим в стороне бесплодные дискуссии по частным вопросам). Наступило время создания экономической истории.Какой бы невероятно сложной ни казалась поставленная задача, без её решения не обойтись. Для начала же надо наладить методику отбора источников и работы с ними. Не подходить к ним с заранее установленными критериями — важнейшее требование. А источники остаются прежними: постоянно пополняемые археологические. Экономическая информация, большей частью косвенная, содержится и в письменных источниках, но на открытие новых рассчитывать особенно не приходится. Говоря о создании экономической истории, я, конечно, помню о достижениях нумизматов, но ставлю вопрос гораздо шире.

Какова была государственная структура Хазарского каганата, уровень её централизации — это проблема, требующая для своего разрешения не одного года исследований, не в последнюю очередь археологических в связи с вопросом: была ли материальная салтово-маяцкая культура государственной культурой. В этом я в настоящее время стою близко к позиции С. А. Плетнёвой, если держаться в пределах археологического источниковедения. Да, археологическая культура каганата может быть признана «государственной», так как основные её проявления, в самую первую очередь керамика, получили распространение буквально на всей территории каганата. Специфический поясной набор, горшки и котлы с внутренними ушками с характерным орнаментом, линейно-волнистым, встречаются от Кубани до Среднего Дона. К этому выводу я прихожу не первым. «Локальное разнообразие не заслоняет определённого единства салтово-маяцкой культуры, которое обнаруживает строительная техника, массовый бытовой инвентарь, в том числе характерная керамика, амулеты и т. п… Существенно, что ареал салтово-маяцкой культуры совпадает с той территорией Хазарского государства, которую описал хазарский царь Иосиф в письме сановнику кордовского Халифата Хасдаю б. Шапруту» (Петрухин В. Я. 2002. С. 298; 2008). Нивелирующая роль салтово-маяцкой культуры признана В. Е. Флёровой (2001s). Эта культура была материальной культурой как праболгарского, так и аланского компонентов населения каганата, при том, что они сохранили специфику погребальной обрядности, как и носители подкурганного обряда и обряда кремации. Открытия последних лет показали, что лесостепной вариант культуры, до недавнего времени воспринимавшийся исключительно как аланский, с господством катакомбных погребений, таковым уже не является. Рядом с катакомбными могильниками открываются новые, типично ямные. Это означает, что материальная культура в значительной степени стала над-этнической, «государственной». Да, всё это так, но с одной существенной оговоркой: если термин «государство» приравнять к термину «страна» — территория с определённым населением и другими характеризующими её признаками.