К. Воложанин - История Сибири: Хрестоматия

Церковь обладала пока еще малыми возможностями контролировать нравственный облик своей паствы: селения, деревни, разбросанные в тайге и урманах, подчас не имели ни церквей, ни часовен, и жители их долгое время обходились без молитв и покаяния. Женское население во многом было подстать своим мужьям, отцам и братьям: в XVIII в. в Сибири остро ощущалась нехватка женщин и значительная их часть вербовалась из «блудных жонок» по кабакам и кружечным дворам Европейской России. Кроме того, дефицит женского пола в Сибири приводил к тому, что нередко служилый человек или торговец, отправляясь в далекую поездку, сдавал в «аренду» жену, дочь, сестру своему сотоварищу. Негласно существовало, особенно в среде служилых людей, своеобразное многоженство: сибиряки держали наложниц из числа купленных на торгу ясырек «калмацкого» или «киргизского» роду. Причем бывало, что таких «жен» имели и посадские, и даже крестьяне.

Сложным и неоднозначным был и этнический состав первых сибирских поселенцев. Конечно, большая их часть – это великороссы из Поморья и центральных районов Руси. Однако для каждого периода территории и сословия XVII в. этнический состав населения был разным. По данным В. О. Ключевского, в «Бархатную книгу» (родословная книга знатных боярских и дворянских фамилий) времен царевны Софьи было записано до 930 служилых фамилий, из них великороссов -33 %, польско-литовских – 24 %, «немцев» (западноевропейцев) – 25 %, татар и др. – 17 %. Примерно таким же было соотношение различных этносов и среди сибирских служилых людей. Науке сегодня неизвестны обобщающие цифры по всей Сибири, но можно сказать, что в гарнизоне Тобольска на 1630 г. казаки «литовского», «черкесского» (куда обычно зачислялись запорожские казаки и украинцы) списков, «новокрещены» («иноземцы», принявшие православие), а также юртовские служилые татары составляли 54 %, в Тюмени – 35,1 %, в Таре – 29,3 %. К середине столетия положение, по всей видимости изменилось: в тех же гарнизонах к 1663 г. «иноземцев», т. е. нерусских, было соответственно 21,5, 25 и 26,9 %. При этом многие представители «немцев» и «литвы» занимали видное место в служилой среде и оказывали определенное влияние на менталитет остальных служилых людей. Можно подчеркнуть, что происходило знакомство не только с другой национальной, но и подчас с другой сословной культурой, ибо выходцы из Польско-Литовского государства, а также «немцы» нередко принадлежали к мелкопоместному дворянству. Среди крестьян и посадских «иноземцев», конечно, было меньше, но и здесь попадались украинцы и белорусы с территории нынешней Украины и Белоруссии, переведенные оттуда или захваченные в плен в ходе войны с Речью Посполитой. Определенное влияние на культуру русских поселенцев оказывал и аборигенный мир. Нельзя сказать, что для русского человека он был совершенно новым, например, с татарами русские познакомились уже очень давно в европейской части России. Но чем далее на восток продвигался русский человек, тем больше он приходил в соприкосновение с неизвестными народами, которые оказывали серьезное влияние на его жизнь и культуру. Близкое соседство, совместные хозяйственные и служебные обязанности русских людей и аборигенов, частые смешанные браки вносили в русскую культуру много новых элементов, усложняя русский традиционный менталитет.

(Резун Д. Я. Быт на фронтире. URL: http://www sibheritage.nsc.ru)

Транспортная система региона рассматриваемого периода включала водный транспорт и сухопутные коммуникации. В 1838–1843 гг. по объемам перевозок гужевой транспорт превосходил в 3 раза водный. Несмотря на дешевизну перевозки, водный транспорт в Сибири был изолирован в пределах отдельных бассейнов – Обь-Иртышского, Енисейского, Ленского, Амурского. Болотистые или крутые берега местных рек и огромные расстояния не позволяли тянуть суда против течения бичевой бурлаков или лошадей, а двигаться вверх на веслах могли только небольшие суденышки. Кроме того, движение грузов по суше шло круглый год, а по воде – только в период навигации, которая ограничивалась на севере июнем – августом. На реках эксплуатировались изготовленные из дерева барки, водоизмещением 5–10 тыс. пудов (команда 6–10 чел.) и хорошо просмоленные лодки, бравшие на борт 0,5–2,5 тыс. пудов груза (команда 2–6 чел.). Тем не менее, объем речных перевозок стремительно увеличивался. В 1820 г. в Сибири насчитывалось 428 судов разного типа, в 1850 г. – 1009, а в 1861 г. – 2891, соответственно увеличилась и численность работников – 1012 тыс., 22,5 тыс. и 32,7 тыс. чел. В водном транспорте Сибири начинался технический переворот. В 1844 г. первый рейс между Тюменью и Томском совершил пароход «Основа», появился первый пароход на Байкале. В 1860 г. по рекам Западной Сибири плавало 10 пароходов, в 1880 г. – 37, в 1894 г. – 105 пароходов и 200 барж. В 1856 г. пароход появился на Лене, в 1863 г. – на Селенге и Енисее. В 1895 г. по рекам Восточной Сибири плавали 38 пароходов и 50 барж. В 1896 г. на всех реках региона насчитывалось 172 парохода мощностью 10 575 л. с. и 827 грузовых несамоходных судов грузоподъемностью в 50 тыс. т. Объем перевозок на них только в Западной Сибири возрос с 16 тыс. т в 1860-е гг. до 300 тыс. т в 1892 г. На верфях Г. И. Гуллета, И. И. Игнатьева, Э. Р. Вардроппера в Тюмени строили паровые суда для сибирских рек. Тем не менее, до конца XIX в. уровень развития судоходства в Сибири был значительно ниже, чем в Европейской России: в крае интенсивность судоходства была в 13 раз ниже, здесь одно паровое судно приходилось на 159,6 верст судоходного пути, а в европейской части страны – 12 верст.

В Сибири до начала строительства железных дорог основным видом транспорта был гужевой. Города региона связывали 37 трактов, из которых главным был Московский, или Сибирский, проходивший через крупнейшие городские поселения по маршруту Екатеринбург – Тюмень – Омск – Томск – Красноярск – Иркутск – Верхнеудинск – Чита. От него отходили грунтовые дороги на Тару, Бийск, Барнаул, Минусинск, Енисейск, Якутск, Кухту. По главной транспортной артерии зимой и летом двигались тысячи конных повозок (возов) и почтовых троек. При этом грузооборот быстро нарастал. Если в 1840 г. через Томск проследовала 21 тыс. возов (18,7 тыс. т), то в 1866 г. – 35,6 тыс. (28,5 тыс. т), а в конце 1880-х гг. – 70 тыс. возов (56 тыс. т). Кладь, провоз которой в крупные города достигал сотен тысяч возов, перевозили крупные транспортные фирмы Хаминова, Каменских, Кочетовых, Кухтериных, Королевых, Пушникова, Малых, т-ва «Надежда». Извоз привлекал ежегодно до 100 тыс. чел.

Перевозкой пассажиров и почты от станции к станции (на расстоянии 40–60 верст друг от друга), где производилась смена лошадей, занимались вольные и государственные ямщики, отличавшиеся чрезвычайно быстрой по тем временам ездой. Так, американский журналист Дж. Кеннан свидетельствовал: «Наш ямщик внезапно подтянул грязные возжи, уселся поудобнее, взмахнул кнутовищем с длинной веревкой, сильно ударил по лошадям и неестественно пронзительным голосом крикнул: „Эх-я-а-я!“ Четверка сразу перешла в такой стремительный галоп, что у меня захватило дыхание… Напрасно я взывал к ямщику: „Стой, потише!“ Лошади, прижав уши, неслись так, будто спасались от пожара прерий».