Жанна Курдина - История зарубежной литературы XIX века. Романтизм: учебное пособие

Ich lache ob den hochgelahrten Affen,
Die sich aufblдhn zu stolzen Geistesrichtern;
Ich lache ob den feigen Bцsewichtern,
Die mich bedrohn mit giftgetrдnkten Waffen.

Denn wenn des Glьckes hьbsche Siebensachen
Uns von des Schicksals Hдnden sind zerbrochen,
Und so zu unsern FьЯen hingeschmissen;

Und wenn das Herz im Leibe ist zerrissen,
Zerrissen, und zerschnitten, und zerstochen —
Dann bleibt uns doch das schцne gelle Lachen.

Разубранному в золото чурбану
Я возжигать не буду фимиам,
Клеветнику руки я не подам,
Не поклонюсь ханже и шарлатану.

Перед развратом спину гнуть не стану,
Хоть роскошью он свой прикроет срам,
Не побегу за чернью по пятам
Кадить ее тщеславному тирану.

Погибнет дуб, хоть он сильнее стебля,
Меж тем тростник, безвольно стан колебля,
Пред бурею лишь клонится слегка.

Но что за счастье жребий тростника?
Он должен стать иль тростью франта жалкой,
Иль в гардеробе выбивальной палкой.

Личину мне! Отныне я плебей!
Я не хочу, чтоб сволочь золотая,
В шаблонных масках гордо выступая,
Меня к родне причислила своей.

Хочу простых манер, простых речей,
В которых жизнь клокочет площадная, —
Ищу их, блеск салонный презирая,
Блеск острословья, модный у хлыщей.

Я ворвался в немецкий маскарад,
Не всем знаком, но знаю эти хари:
Здесь рыцари, монахи, государи.

Картонные мечи меня разят!
Пустая шутка! Скинь я только маску —
И эти франты в страхе бросят пляску.

Да, я смеюсь! Мне пошлый фат смешон,
Уставивший в меня баранье рыло.
Смешна лиса, что ухо навострила
И нюхает меня со всех сторон.

Принявшая судьи надменный тон,
Смешна высокомудрая горилла,
Смешон и трус, готовящий кадило,
Хотя кинжал и яд припрятал он.

Когда судьба, нарушив наш покой,
Игрушки счастья пестрые сломала
И в грязь швырнула, черни на потеху,

Когда нам сердце грубою рукой
Разорвала, разбила, растерзала, —
Тогда черед язвительному смеху.

Murs, ville
Et port,
Asile
De mort,
Mer grise
Ощ brise
La brise
Tout dort.
Dans la plaine
Naot un bruit.
C'est l'haleine
De la nuit.
Elle brame
Comme une вте
Qu'une flamme
Toujours suit.
La voix plus haute
Semble un grelot.
D'un nain qui saute
C'est le galop.
Il fuit, s'йlance,
Puis en cadence
Sur un pied danse
Au bout d'un flot.
La rumeur approche,
L'йcho la redit.
C'est comme la cloche
D'un couvent maudit,
Comme un bruit de foule
Qui tonne et qui roule
Et tantqbt s'йcroule
Et tantqbt grandit.
Dieu! La voix sйpulcrale
Des Djinns!.. – Quel bruit ils font!
Fuyons sous la spirale
De l'escalier profond!
Dйjа s'йteint ma lampe,
Et l'ombre de la rampe…
Qui le long du mur rampe,
Monte jusqu'au plafond.
C'est l'essaim des Djinns qui passe,
Et tourbillonne en sifflant.
Les ifs, que leur vol fracasse,
Craquent comme un pin brыlant.
Leur troupeau lourd et rapide,
Volant dans l'espace vide,
Semble un nuage livide
Qui porte un йclair au flanc.
Ils sont tout prиs! – Tenons fermйe
Cette salle ou nous les narguons
Quel bruit dehors! Hideuse armйe
De vampires et de dragons!
La poutre du toit descellйe
Ploie ainsi qu'une herbe mouillйe,
Et la vieille porte rouillйe,
Tremble, a dйraciner ses gonds.
Cris de l'enfer! voix qui hurle et qui pleure!
L'horrible essaim, poussй par l'aquillon,
Sans doute, о ciel! s'abat sur ma demeure.
Le mur flйchit sous le noir bataillon.
La maison crie et chancelle penchйe,
Et l'on dirait que, du sol arrachйe,
Ainsi qu'il chasse une feuille sйchйe,
Le vent la roule avec leur tourbillon!
Prophиte! Si ta main me sauve
De ces impurs dйmons des soirs,
J'irai prosterner mon front chauve
Devant tes sacrйs encensoirs!
Fais que sur ces portes fidиles
Meure leur souffle d'йtincelles,
Et qu'en vain l'ongle de leurs ailes
Grince et crie a ces vitraux noirs!
Ils sont passйs! – Leur cohorte
S'envole et fuit, et leurs pieds
Cessent de battre ma porte
De leurs coups multipliйs.
L'air est plein d'un bruit de chaones,
Et dans les forкts prochaines
Frissonnent tous les grands chкnes,
Sous leur vol de feu plies!
De leurs ailes lointaines
Le battement dйcroot.
Si confus dans les plaines,
Si faible, que l'on croit
Ounr la sauterelle
Crier d'une voix grкle
Ou pйtiller la grкle
Sur le plomb d'un vieux toit.
D'йtranges syllabes
Nous viennent en cor.
Ainsi, des Arabes
Quand sonne le cor,
Un chant sur la grиve
Par instants s'йlиve,
Et l'enfant qui rкve
Fait des rкves d'or.
Les Djinns funиbres,
Fils du trйpas,
Dans les tйnиbres
Pressent leur pas;
Leur essaim gronde;
Ainsi, profonde,
Murmure une onde
Qu'on ne voit pas.
Ce bruit vague
Qui s'endort,
C'est la vague
Sur le bord;
C'est la plainte
Presque йteinte
D'une sainte
Pour un mort.
On doute
La nuit…
J'йcoute: —
Tout fuit,
Tout passe;
L'espace
Efface
Le bruit.

Порт сонный,
Ночной,
Плененный
Стеной;
Безмолвны,
Спят волны, —
И полный
Покой.

Странный ропот
Взвился вдруг.
Ночи шепот,
Мрака звук,
Точно пенье
И моленье
Душ в кипенье
Вечных мук.

Звук новый льется,
Бренчит звонок:
То пляс уродца,
Веселый скок.
Он мрак дурачит,
В волнах маячит,
По гребням скачет,
Встав на носок.

Громче рокот шумный,
Смутных гулов хор,
То звонит безумно
Проклятый собор.
То толпы смятенной
Грохот непреклонный,
Что во тьме бездонной
Разбудил простор.

О боже! Голос гроба!
То джинны!.. Адский вой!
Бежим скорее оба
По лестнице крутой!
Фонарь мой загасило,
И тень через перила
Метнулась и застыла
На потолке змеей.

Стая джиннов! В небе мглистом
Заклубись, на всем скаку,
Тисы рвут свирепым свистом,
Кувыркаясь на суку.
Этих тварей рой летучий,
Пролетая тесной кучей,
Кажется зловещей тучей
С беглой молньей на боку.

Химер, вампиров и драконов
Слетелись мерзкие полки.
Дрожат от воплей и от стонов
Старинных комнат потолки.
Все балки, стен и крыш основы
Сломаться каждый миг готовы,
И двери ржавые засовы
Из камня рвут свои крюки.

Вопль бездны! Вой! Исчадия могилы!
Ужасный рой, из пасти бурь вспорхнув,
Вдруг рушится на дом с безумной силой.
Все бьют крылом, вонзают в стены клюв.
Дом весь дрожит, качается и стонет,
И кажется, что вихрь его наклонит,
И оторвет, и, точно лист, погонит,
Помчит его, в свой черный смерч втянув.

Пророк! Укрой меня рукою
Твоей от демонов ночных, —
И я главой паду седою
У алтарей твоих святых.
Дай, чтобы стены крепки были,
Противостали адской силе,
Дай, чтобы когти черных крылий
Сломились у окон моих!

Пролетели! Стаей черной
Вьются там, на берегу,
Не пробив стены упорной,
Не поддавшейся врагу.
Воздух все же полон праха,
Цепь еще звенит с размаха,
И дубы дрожат от страха,
Вихрем согнуты в дугу.

Шум крыл нетопыриных
В просторах без границ,
В распахнутых равнинах
Слабее писка птиц;
Иль кажется: цикада
Стрекочет в недрах сада
Или крупинки града
Скользят вдоль черепиц.

Этот лепет слабый,
Точно ветерок;
Так, когда арабы
Трубят в дальний рог, —
Дали, все безвестней,
Млеют нежной песней,
И дитя чудесней
Грезит долгий срок.

Исчадий ада
Быстрей полет:
Вернуться надо
Под адский свод;
Звучанье роя
Сейчас такое,
Как звук прибоя
Незримых вод.

Ропот смутен,
Ослабев;
Бесприютен
Волн напев;
То – о грешной
В тьме кромешной
Плач утешный
Чистых дев.