Франс Гампл - Создатели Империи

Как мы узнаем из одного фрагмента, царя охватило страстное желание, чтобы его флот прошел по морю от Индии до Персидского залива; однако его мучило опасение, что флот не сможет в целости и сохранности выдержать длительное плавание вдоль пустынных и лишенных гаваней берегов, а возможная гибель станет позорным пятном на прочих его деяниях и разрушит его счастье. Все же «потребность постоянно совершать нечто новое и неслыханное» оказалась сильнее, и он-таки принял решение осуществить предприятие, поставив во главе Неарха по его же собственной просьбе. Эти сведения несколько удивляют как в отношении причин первоначального колебания Александра, так и в отношении причин, в конце концов заставивших его осуществить этот проект. И можно было бы сомневаться в них, если бы они не исходили от человека, который, как никто другой, будучи интимным другом царя и руководителем экспедиции, имеет право высказываться. Не менее удивительным кажется нам сегодня, что сообщает тот же Неарх о решении своего царственного господина самому вести войско через пустыню Гедрозию: Александр якобы слышал, что никто не смог еще с войском невредимым пересечь эту пустыню, кроме Семирамиды и Кира, да и они сумели спасти лишь незначительную часть своих войск. Этот рассказ побудил Александра к состязанию с Семирамидой и Киром — он решился проложить путь через безводную пустыню.

Будучи людьми двадцатого столетия, мы склонны скорее придерживаться сведений Неарха о том, что Александр соединил этот запланированный поход с намерением устроить вдоль побережья склады провианта для флота. Однако тем меньше оснований, в противовес нашему доверенному лицу, видеть именно в этом побудительную причину для похода через пустыню, поскольку, с одной стороны, для устройства подобных складов вполне хватило бы отряда в несколько тысяч человек, а с другой — на первый план, как обычно, выступала тенденция Александра ради славы и блеска своего имени идти на крайности и все ставить на карту. Следует еще раз вспомнить о его решении штурмовать скалу Аорн и тем самым затмить прародителя Геракла и о той непреодолимой потребности (несмотря на увещевания озабоченных друзей и без учета последствий, которые имела бы его гибель для армии и всей империи) в боях всегда быть там, где опасность особенно велика. Всякий военачальник, по трезвому размышлению еще и еще раз проверив реальные условия, зная о том, что практически все предшествующие попытки пройти с войском по пустыне терпели неудачу, принял бы решение отказаться от этого маршрута и обойти пустыню севернее, без излишних потерь времени. Александра же эти сведения, наоборот, подстегнули к тому, чтобы пройти именно через пустыню и со своей переходящей все мыслимые границы потребностью в славе и почестях подвергнуть войско опасности большей, чем все те опасности, которым солдаты подвергались в битвах и походах по неизвестным странам.

В августе 325 года до н. э. Александр вышел из Патталы. Вскоре он перешел через горы, отделявшие местность нижнего течения Инда от Гедрозии, и достиг области ореитов и арабитов, двух народностей в нижнем течении реки Арабий. Там, где возникало сопротивление, оно, как и в Индии, подавлялось с большой суровостью. Затем начался переход по пустыне, который через короткое время превратился в катастрофу, что можно было предвидеть с самого начала. Хотя Александр приказал гедрозийским сатрапам подготовить к походу склады провианта, меры наместника оказались недостаточными; сам же выбрал время, когда можно было ожидать дождя, а дождь так и не пошел: жестокий жребий постиг большую часть войска в аду песчаного моря. По весьма приблизительным современным оценкам, около девяноста тысяч человек во время шестидесятидневного марша через пустыню нашли там свою погибель.

В столице Гедрозии Пуре остатки армии получили возможность отдохнуть от пережитых лишений. Дальнейшее продвижение к Кармании прошло без трудностей. В Кармании Александр также устроил длительный привал, во время которого к нему присоединился Кратер, с одним отрядом покинувший основные войска в низовьях Инда, чтобы согласно приказу оттуда прийти в карманийскую столицу через Арахозию и Дрангиану.

Неожиданно были привлечены к суду знатные македоняне и персы, которые некогда остались в глубинных областях Ирана и теперь спешили в Карманию, чтобы приветствовать возвратившегося из Индии властителя. Там, где подтверждались выдвинутые против них обвинения, Александр действовал весьма решительно, в назидание другим. В Персеполе и Сузах позднее состоялись большие судилища со смертными приговорами тем наместникам, которые в отсутствие своего господина использовали полноту власти для личного обогащения за счет подданных или совершали иные преступления. Один из наиболее провинившихся, казначей и друг юности Александра Гарпал, сумел избежать наказания: с шестью тысячами самовольно завербованных наемников и с пятью тысячами талантов из доверенной ему царской казны он вовремя сбежал на побережье Средиземного моря и немного позже появился в Афинах. Однако не имел возможности обосноваться здесь, поскольку даже Демосфен, вождь антимакедонской партии среди афинских граждан, не был склонен к союзу с этим человеком и тем самым к разрыву с Александром. Все-таки последний мог утешиться, когда его казначей вскоре пал жертвой покушения.

Александр, вероятно, уже прошел самый тяжелый участок своего обратного марша из Индии в Карманию, когда Неарх, используя начинающиеся осенние муссоны, отплыл с флотом в Персидский залив. Потеряв несколько судов, он через 75 дней достиг вод южнее названной местности. Узнав, что Александр находится от него всего лишь в пяти днях пути во внутренних областях страны, он сразу же с немногочисленным сопровождением отправился на встречу к царю. Позднее в своих мемуарах он сам сообщал об этой встрече, как Александр сначала подумал, что его спутники — единственные, кто выжил в морском путешествии, и, плача, утешал себя тем, что, по крайней мере, его друг избежал катастрофы; как потом, узнав об истинном положении дел, плакал еще больше и полностью под влиянием момента поклялся перед Зевсом эллинов и Амоном ливийцев в том, что этот день для него дороже, чем обладание всей Азией.

Затем Неарх в соответствии с планом продолжил свое плавание в направлении в те времена еще разделенных устий Евфрата и Тигра, а Александр в сопровождении лишь нескольких отрядов поспешил из Кармании кратчайшим путем в Персеполь, а после в Сузы.

В Сузах в честь завершения великого военного похода в Индию состоялись многочисленные состязания и другие празднества. Одно из них, ставшее политическим актом совершенно особого рода, сделалось знаменитым — так называемое массовое бракосочетание в Сузах. Честолюбивая и властная молодая царица Роксана, которая родила своему супругу год спустя после свадьбы сына (который, впрочем, умер сразу же после рождения), не смогла воспрепятствовать тому, что по прибытии в Сузы Александр, согласно восточному обычаю, взял в жены еще двух женщин, происходивших из древнего царского рода Ахеменидов: Статейру, дочь Дария III, и Парисатис, младшую дочь могучего Артаксеркса Окса, от которого Дарий некогда унаследовал персидский трон.