Франс Гампл - Создатели Империи

Характерным для литературы, посвященной Александру, и сегодня, и в прежние времена является то, что вышеописанная точка зрения остается практически без внимания и даже делаются попытки искоренить любые рассуждения, которые могли бы принизить славу Александра. Показательным примером может служить попытка бывшего английского генерала, военного историка Фуллера представить поведение Александра после битвы при Иссе или, точнее, после взятия Тира, как единственно правильное, казалось бы, со здравой точки зрения стратегии. Конкретнее, речь шла о том, правильно ли со стратегической точки зрения поступил Александр, предоставив своему противнику Дарию достаточно времени на мобилизацию все еще больших сил Персидского царства для новой военной кампании, вместо того чтобы помешать ему ценой быстрого преследования и занятия центров империи Ахеменидов. Нет, считает Фуллер в своей работе об Александре-полководце (1958 год), слишком раннее преследование Дария походило бы на охоту за дикими гусями, а поскольку тогда, то есть до создания Дарием новой армии, не было ничего, что можно было бы преследовать и разрушить, то совершенно логично, что Александр вначале отправился в Египет. Странная логика высокого военного чина и заслуженного полководца…

Оценить Александра — государственного деятеля еще сложнее, поскольку все, что он оставил после своей ранней смерти, было незаконченным и в ходе борьбы диадохов сохранилось мало. Новейшие исследования видят в чеканке монет из сокровищ Ахеменидов деяние особого значения, которым Александр сознательно порывал с экономической политикой своих персидских предшественников и вызвал расцвет экономической жизни всего тогдашнего мира — «великий день богатства, — как сказал уже античный писатель, — начался для тогдашнего мира, когда Александр распахнул сокровищницы Востока». И здесь Александр выглядит гениальным новатором. Однако следует спросить, правомерно ли говорить о вызванном этим распоряжением экономическом расцвете без ограничений. Имеющийся в нашем распоряжении хотя и скудный материал подтверждает то, что само по себе уже можно было ожидать: скачкообразное, огромное увеличение обращения монет привело к обесценению денег, с чем рука об руку шел, естественно, рост цен, за которым вряд ли поспевали заработки широких трудящихся масс. Чеканка монет из сокровищ Ахеменидов стала одной из причин, что в последующие десятилетия «маленький человек», по крайней мере в некоторых областях эллинского мира, был ограничен поденным заработком, не превышающим прожиточного минимума одиночки. Выдающийся знаток античной экономики М. Ростовцев, говоря о росте цен, попытался увязать их не с радикальными мероприятиями Александра, а с возросшим спросом на самые разнообразные товары. Предположим, что это так, но тогда этот возросший спрос напрямую зависел от избытка денежной массы, вызванной действиями Александра. Разумеется, оговорки подобного рода не касаются того, что сознательно проводившаяся Александром интенсификация торговых сношений (не только с помощью чеканки монет из золотых и серебряных резервов Ахеменидов, но и с помощью других мер, прежде всего принятия на себя чеканки аттических монет и основания Александрий) значительно увеличила количество тех, кто прямо или косвенно зарабатывал на торговле, и действительно стала для многих предприимчивых людей «днем богатства».

Чтобы в полной мере понять гигантские успехи этого человека, кроме блестяще проявившихся творческих способностей, следует учесть еще один исключительно важный фактор: необычайно сильную, демоническую силу, свойственную Александру, благодаря которой он был способен увлечь и подчинить своей власти почти всех, кто с ним сталкивался.

Гете употребил слово «демоническое», которое «наиболее необычайно» проявляется тогда, когда оно «преимущественно проявляется» в каком-либо человеке. От таких людей, добавляет Гете, исходит «необычайная сила», и «они имеют невероятную власть над всеми существами и даже над элементами». Подтверждение глубокой истинности этого высказывания мы, историки, видим повсеместно среди великих людей, изменивших своими свершениями облик мира; лишь немногие из них были лишены способности оказывать на людей своего окружения подобное демоническое влияние. Во всяком случае, в истории греко-римской античности демоническое ни в ком не проявлялось так ярко, как в Александре.

Особенно показательный в этом отношении факт уже был неоднократно отмечен в литературе нового времени: иногда кажется, что Александр был окружен только безвольными существами и марионетками, которые редко могли найти силы противостоять его желаниям, безропотно позволили навязать себе азиатских жен, хотя знать о них ничего не хотели, и примирились даже с тем, что царь потребовал от них простирания ниц по персидскому обычаю. Но эти люди, которые существовали в тени своего царственного господина, после смерти Александра, когда чары были разрушены, проявили себя как сильные, властные личности и не только держали десятилетиями весь мир в напряжении своей борьбой за колоссальное наследство, но оказались способны из хаоса всеобщей войны воздвигнуть новые государства и основать новые династии. Демоническую силу, которую излучал Александр и которой из его окружения в какой-то степени могли не поддаваться лишь Парменион и Каллисфен, мы не можем с позиций разума ни понять, ни объяснить. Мы можем лишь почувствовать ее воздействие, подобное воздействию огромного магнитного силового поля, и должны учитывать ее наличие как таковое в духе сказанного Гете, поскольку в ней, возможно, и заключается в конечном счете тайна необычайного воздействия Александра.

Возможно, источник демонической силы Александра заключается в его вере в свое счастье, которая воодушевляла его, подобно многим другим великим личностям политической истории. Однако никогда еще действительные обстоятельства всей жизни и всех деяний не соответствовали в такой степени, как у Александра, этой вере, которая неотделима от его представлений о своем божественном происхождении и, возможно, собственной божественности. Не потерпев ни одной серьезной неудачи, бросая вызов судьбе, он шел от успеха к успеху, невозможное было для него возможным, никто и ничего не могло затмить всевозрастающую славу его имени. Не только сумма выдающихся духовных способностей и дарований, но и единственная в своем роде удача, которая никогда не покидала «сына Бога», заставляют светить звезду Александра для современников и потомков по-прежнему ярко. Хотя никто не знает, что случилось бы, если бы Александр прожил дольше, все же последние планы и меры царя наводят на мысль, что ранняя смерть, поднявшая сына Зевса — Амона в бессмертие, одновременно уберегла его от судьбы, постигшей других исторических личностей, которые после подобного успешного и счастливого взлета полностью подпадали под «демонию власти», утрачивали способность к реальным оценкам и не в последнюю очередь из-за этого терпели впоследствии неудачи. То, что Александру, в отличие от них, было суждено закончить свое существование как герою в ореоле славы и непобедимости во цвете лет, по-видимому, оказало решающее воздействие не только на возникновение популярного просветленного образа в последующие столетия, но и на то, что в новейшей историографической литературе этот человек предстает в особом блеске.