Франс Гампл - Создатели Империи

Здесь не место распространяться обо всех конфликтах, о меняющихся союзах, соглашениях, перегруппировках сил до 36 г. до н. э. Судьбоносными были договоренности 40 г. до н. э. в Брундизии: за Антонием было закреплено огромное восточное эллинистическое пространство, пограничная линия которого проходила через иллирийский город Скодра. Италию, правда, не разделили, она должна была находиться в распоряжении всех триумвиров как территория набора войск, но Октавиан фактически находился там и был в курсе всех решений в Риме, всех настроений и конфликтов страны. Его положение было чрезвычайно опасным, так как в Италии теперь существовала оппозиция и царила всеобщая нервозность, которая после Филипп вылилась в настоящие побоища между солдатами и гражданскими лицами из-за принудительной экспроприации многочисленных италиков: в италийских городах были освобождены места для 50 000–60 000 солдат. Но пребывание в Италии и в Риме давало ему также некоторые преимущества, о которых Антоний, по-видимому, слишком поздно узнал. Лепид, как второстепенный триумвир, удовлетворился Африкой. В качестве гарантии политического союза в Брундизии Антоний женился на Октавии, младшей сестре Октавиана. Но на Западе тайным планам захвата власти новым Цезарем противостоял младший сын Помпея, соперника его «отца», который еще при диктаторе вел скрытую войну против всех цезарианцев. Теперь же благодаря сильному флоту он контролировал западное Средиземноморье из Сицилии. Он мог в любое время блокировать италийское побережье и перекрыть подвоз зерна в Рим. Его сторонниками были политические беженцы, крестьяне, беглые рабы и пираты. Чередование объявлений вне закона и признаний Секста Помпея отражало расстановку сил и политические отношения между Цезарем и Антонием. В 36 г. до н. э. после трехлетних раздоров и многочисленных поражений благодаря победам Агриппы у Мил и Навлоха произошел крутой перелом. Секст Помпей был выведен из игры, а Лепид, попытавшийся отстоять свои претензии на Сицилию, хотя его солдаты не поддерживали этих честолюбивых планов, был исключен из триумвирата и лишен всех должностей, за исключением звания верховного жреца.

Теперь новый Цезарь был хозяином всего Запада. Он торжественно объявил об окончании гражданской войны и заклеймил ее как направленную против государства войну рабов и пиратов. Первая цель в борьбе за власть была достигнута. Можно предполагать, что самое позднее с 35 г. до н. э., а может быть, и раньше, он принял решение достичь самых вершин и поставил целью единоличную власть над всей Римской империей. Но добиться этого можно было только выведя из игры остававшегося по-прежнему могущественнейшим человеком Антония, так как диктатура триумвиров была продлена еще на пять лет.

Несомненно, военные успехи и их умелое использование усилили положение Октавиана в Риме и Италии. В последние годы ни для кого не было секретом, что некоторые республиканцы из старой аристократии давно прекратили борьбу и примирились с властью, которая в лице нового Цезаря годами совершала насилие над государством. Примирение с диктатором Запада означало личную безопасность, спокойное существование, а для многих возвращение на родину к семье и поместьям. Для древней аристократии, которая испокон веков видела свое жизненное предназначение только в политике, примирение влекло за собой политическое «спасение чести», которое давало возможность продолжать карьеру и сулило наместничество, военные трофеи, жреческие должности, а возможно, даже и триумф. Многие были не в состоянии на долгие годы лишить себя власти, богатства и почестей: Цезарь не только предоставил время залечить старые раны, но и пытался найти опору именно в тех аристократических кругах, которые он до этого преследовал. Они были традиционным правящим слоем Рима и имели явно иное представление о государстве, чем триумвиры.

Октавиан удивительно быстро укрепил свои позиции после 36 г. до н. э. и обыграл Антония. После победы над Секстом Помпеем и оккупации Африки и Сицилии нарушилось прежнее равновесие в расстановке сил. Все меры между 35 и 32 гг. до н. э. были подчинены одной цели — подготовиться к окончательной победе над Антонием. В обществе, где так уважались «древние» фамилии, ценился и приносил связи достойный брак, для него много значила женитьба в январе 38 г. до н. э. на двадцатилетней Ливии, представительнице древнего патрицианского рода Клавдиев. Безусловно, здесь сыграло свою роль внезапное чувство страсти, раз такой обычно холодный и безжалостный триумвир увел у Тиберия Клавдия Нерона беременную, на шестом месяце, жену, хотя его супруга Скрибония недавно родила дочь Юлию. Он даже не смог дождаться родов. Но, скорее всего, он едва ли бы так «воспламенился», если бы не уступающая ему по уму Ливия не имела знатных патрицианских предков и не принесла бы с собой в брак аристократические связи. Более того, она могла быть полезной для примирения с республиканцами, так как долгое время спасалась бегством вместе с мужем от гнева молодого Цезаря. В этом браке дополнили друг друга любовь и политика. Но крайнее неуважение к человеческим и религиозным принципам многие годы возмущало современников, хотя властитель мог предъявить разрешение на брак от жреческой коллегии, к которой он сам принадлежал.

Начиная с 36 г. до н. э., наметились контуры нового государственного строя. Победоносный триумвир, как республиканский полководец, представил сенату и народу отчетный доклад, дал большую свободу действий магистратам, отказался лишить свергнутого Лепида звания верховного жреца, ханжески обосновав это тем, что по римской государственной традиции, на которую он до сих пор не обращал никакого внимания, должность верховного жреца является пожизненной. Он решил подвести черту под прошлым. Как утверждают, были сожжены все обличительные документы, касающиеся гражданской войны, и погашены все налоговые и арендные активы государства. Только теперь впервые обнаруживается, что, возможно, он не только беззастенчиво стремился к власти, но и преследовал высокие политические цели. Весьма хитроумным было предложение Октавиана досрочно сложить с себя триумвирскую власть и восстановить республику, если Антоний, когда вернется с Парфянской войны, одобрит этот план. Ему нечего было бояться, согласится ли Антоний на это или нет. Дело в том, что в 36 г. до н. э. при огромных потерях и невыразимых страданиях солдат большой поход на парфян потерпел неудачу. С 40 г. до н. э., т. е. со времени их нападений на восток Малой Азии и Сирию, Антоний не справлялся со своей задачей — превратить поход в большую Парфянскую войну, задуманную Цезарем. Поэтому властелин Запада не опасался, что его готовность отказаться от чрезвычайных полномочий будет изобличена. В этой начинающейся «холодной войне» он использовал даже свою умную и красивую сестру Октавию.