Мадлен дю Шатне - Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского

Энтузиазм достиг вершины, когда 27 октября в Бостон прибыл Джордж Вашингтон. На следующий день на борту “Прославленного” в честь первого президента Соединенных Штатов был устроен прием; его давали члены Массачусетского отделения общества Цинцинната и с французской стороны — три члена его французского отделения, виконт де Понтев-Жьен, маркиз де Траверсе и Жан Батист Дюран де Бре [88] Понтев-Жьен командовал эскадрой, “Прославленный” его флагманский корабль. Траверсе был капитаном на “Деятельном”, де Брена “Чувствительном“. .

Когда эскадра Понтев-Жьена вернулась на Мартинику, остров было не узнать. Он охвачен волнениями: они начались с появления здесь революционного символа — трехцветной кокарды, доставленной в Сен-Пьер еще в сентябре судном из Бордо.

Сначала эта эмблема вызывала простое любопытство. Трехцветный значок начал появляться на шляпах, и все задавались вопросом: кто еще его наденет?

Постепенно страсти разгорались. Несмотря на все попытки восстановить порядок, власти оказались бессильны перед тем повальным безумием, которое охватило остров.

Граф де Виомесниль, выполнявший обязанности губернатора Наветренных островов на время отсутствия господина де Дама, неоднократно приезжал из Фор-Руаяля в Сен-Пьер, чтобы поддержать мэра этого города де Томазо и заместителя коменданта местного гарнизона де Ланнуа. При всем авторитете, которым он пользовался, его попытки добиться примирения ни к чему не привели: волнение росло пока на острове не воцарилась анархия. 17 октября в ходе внеочередного собрания Колониальной ассамблеи ее председатель Левассор де Бонтерр впустую тратил свое прославленное красноречие, призывая граждан всех слоев и сословий к миру и согласию.

Революционный дух торжествует повсеместно. Буржуа, т.е. в основном городские торговцы, всегда бывшие в неладах с плантаторами, первыми бросились в схватку, увлекая за собой негров, которые с радостью ухватились за эту возможность покончить с опостылевшим рабством.

Когда 10 февраля 1790 г. взбунтовались артиллеристы, а 22 февраля начались столкновения между жителями Сен-Пьера и офицерами местного гарнизона, это означало, что разложение проникло и в армию. Среди солдат давно зрело недовольство: им задерживали выплаты за работы, произведенные по заказу казны на Мартинике и Сент-Люсии. Фуйон де Лекотье, интендант острова, в письме от 9 февраля просил у морского министра графа де Ла Люзерна выплатить сверх положенного сто тысяч ливров, без которых с нуждой в колониях не управиться.

Утром 15 апреля Жан Батист де Траверсе прощался с Антильскими островами. Мог ли он, вступая на палубу “Деятельного”, предчувствовать, что видит свою родину в последний раз? Покидая в этот день берега Мартиники, он начал свой долгий путь на север.

“Деятельный” должен был доставить во Францию эвакуируемых с Мартиники солдат. Вместе с ним и под его охраной шло американское судно “Клеопатра”, на котором также перевозились солдаты. Их отсылали во Францию с “волчьими билетами” как нарушивших дисциплину. Но на обоих судах находилось также сорок два солдата как из артиллерии, так и из гарнизона, которые увольнялись вчистую либо по выслуге лет, либо в связи с реформой в армии; они не были замешаны в бунте. Они использовались для охраны порядка на судах во время плавания. Ими командовал господин де Курваль, лейтенант мартиникского гарнизона, подчинявшийся в свою очередь маркизу де Траверсе.

Когда “Деятельный” покидал гавань Фор-Руаяля, канониры из третьей артиллерийской бригады открыли по нему огонь; “Деятельный” удачным маневром, имея попутный ветер, ушел из-под обстрела. Канониры пытались воспрепятствовать отъезду коменданта дю Буле и капитана де Малерба, которые вызвали их ненависть своей борьбой с кокардами. Если не считать этого инцидента, плавание прошло без приключений: капитан де Траверсе пользовался непререкаемым авторитетом и благополучно завершил эту деликатную миссию. Команда подчинялась ему беспрекословно: весьма странными выглядят в связи с этим утверждения шевалье де Валу, который в своих “Мемуарах” говорит о недостатке твердости и решительности у капитана “Деятельного” — именно на его твердость и решительность рассчитывал губернатор, поручая Траверсе доставить на родину группу бунтовщиков.

Оба судна пришли в Ориен 24 апреля 1790 г. Траверсе был принят комендантом порта господином де Тевенаром, которому он доложил о серьезных беспорядках на Мартинике. По его мнению, ни господин де Виомесниль, ни господин Дама, которого ждали на Мартинике в мае, не в силах исправить положение, оно будет только ухудшаться. И ко всему прочему англичане готовят флот на Барбадосе и можно ожидать их внезапной атаки.

Когда “Деятельного” разоружили, Траверсе уехал в Рошфор, где его ждала жена, и попросил у рошфорского коменданта отпуск для поправки здоровья.

Осенью 1789 г. в Дофине зародилось федеративное движение. “ Франция была потрясена великим ужасом в деревне, муниципальной революцией в городах — и то явление, что по окончании чрезвычайно жаркого лета обозначается в Этуале близ Баланса сначала в форме федеративной клятвы, которую дают жители Дофине и присоединяющиеся к ним национальные гвардейцы из Дрома и Ардеша — это явление свидетельствует об общем желании победить страх, восстановить единство, положить конец распрям и насилию” [89] Мишель Вовель — профессор истории Французской революции в университете Париж-1: “La Fete de la Federation” — Historia. Les grandes dates de la Revolution 1789-1799. .

Траверсе приехал в Рошфор через несколько дней после праздника Конфедерации Шаранты, который отмечался на обширном лугу сразу за ла-рошельскими воротами; все было декорировано цветами национального флага. В городе еще чувствовалась праздничная атмосфера, все наперебой вспоминали торжественную церемонию. Офицеры флота также принимали в ней участие, Водрей лишь запретил им являться на праздник при оружии.

Происходившее в этот день описали Жану Батисту де Траверсе:

«Четыре обелиска окружали алтарь свободы, убранство которого было сделано руками сестер милосердия. Знамя с начертанной на нем надписью “Конфедерация Шаранты — Нация — Закон — Король” благословил кюре церкви Нотр-Дам; в своей патриотической речи он призывал к поддержанию порядка, мира и общественной безопасности. Мэр Рошфора Эбре де Сен-Клеман торжественно водрузил на алтарь портрет Людовика XVI. Войска дали перед алтарем федеративную присягу. Хор исполнил “Те Deum” [90] “Тебя, Бога, хвалим” (лат.). . В церкви капуцинов было выставлено трехцветное знамя».