Яков Рабинович - Почему евреи не любят Сталина

Подкрепляя свои доводы, Твардовский 20 октября 1963 г. доложил в ЦК, что Эренбург полностью или частично согласился с подавляющим большинством редакционных купюр и замечаний, сделанных по шестой книге мемуаров, продолжая только в 11 случаях (из 126 корректировок) настаивать на неизменности авторского текста. Об этом главного редактора «Нового мира» уведомил сам автор, который выступил также со своего рода ультимативным требованием: «в случае настояния на дальнейших купюрах» он вообще откажется от публикации шестой книги.

И чтобы не возникло сомнений в серьезности этой угрозы, Эренбург эмоционально и стилистически сумбурно присовокуплял: «Это моя не первая книга, а, по всей вероятности, последняя. После очень длинной жизни мне не хочется говорить того, чего я не думаю, а молчание в некоторых случаях хуже, чем прямая ложь» [381] «Источник», 2000. № 2. С. 107. .

Руководство ЦК, целиком занятое после низвержения Хрущева дележом власти, вняло доводам Твардовского, ибо в такое «неподходящее» время оно меньше всего хотело обострять отношения и с решительно настроенным Эренбургом, и со всей либеральной общественностью. Благоразумно решив «умыть руки», оно отступило. Не в последнюю очередь это произошло и потому, что с отстранением Хрущева на первые позиции в руководстве Агитпропом возвратился Суслов, взявший верх над своим конкурентом Ильичевым [382] Твардовский, предвосхищавший во второй половине октября 1964 г., что «Лёнечка» (Л. Ф. Ильичев) «скоро полетит» (его изгнание из Секретариата ЦК произошло в марте 1965 г.), позвонил в январе 1965 г. Суслову, чтобы выразить благодарность «за быстрое разрешение вопроса об Эренбурге». ( Твардовский А. Т. Новомирский дневник. Т. 1. С. 301.) . Видимо, с подачи Суслова, органически не переносившего какие-либо скандалы, идеологический отдел 11 ноября 1964 г. признал «целесообразным не рассматривать более в ЦК КПСС вопрос о публикации шестой книги мемуаров И. Эренбурга в журнале “Новый мир”, передав его на решение редколлегии журнала». Очевидно, данное решение далось партбоссам нелегко, поскольку они продолжали считать, что и после основательной авторской переработки в рукописи воспоминаний «сохраняется акцент на антисемитском характере некоторых выступлений против космополитизма в литературе и искусстве», подчеркнуто в документе [383] Костырченко Г. В. Указ. соч. С. 389. . Надо было преодолеть последние цензурные рогатки, хотя ради этого автору и пришлось немало поступиться первоначальным текстом. Первые главы шестой книги мемуаров «Люди, годы, жизнь» появились уже в январской (1965 г.) книжке «Нового мира», а последние — в мартовской за тот год.

И хотя власти пропустили «еврейский контекст» мемуаров через частое сито цензуры, выхолостить его так и не удалось. Выехавший из СССР в 1970 г. известный филолог Шимон Маркиш (1931–2003) отмечал в 1990-м: «Ни одна книга в русской советской литературе за пятнадцать лет после смерти Сталина не сделала столько для еврейского пробуждения, как “Люди, годы, жизнь”» [384] Маркиш Ш. Три примера. Илья Эренбург. «Вестник еврейской культуры», 1990. № 3 (6). С. 23. .

В отличие от литературы, еврейское искусство стало возрождаться спонтанно, без какой-либо поддержки сверху. Первыми его ростками, пробившимися через сталинский асфальт административных запретов и репрессий, стали не требовавшие больших затрат и сложной подготовки концертные выступления. В марте 1954 г. в Москве прошло выступление знаменитой собирательницы и исполнительницы песен народов мира Ирмы Яунзем (1897–1975), включившей в программу несколько песен на идише.

Но главные импульсы, стимулировавшие этот ренессанс, шли с окраин европейской части советской империи, где, несмотря на пережитый холокост, еще теплилась еврейская культурная жизнь. Благодаря появлению на столичной эстраде артистов из таких провинций там вновь обретал публичность еврейский песенный фольклор. В апреле 1954 г. в Москве с концертами еврейских песен выступили Анна Гузик (1909–1994) из Киева и Сиди Таль (1912–1983) из Черновцов. Еще в 1946 г. под руководством актрисы, танцовщицы и фолк-певицы Сиди Таль был создан черновицкий художественный ансамбль «Слова и песни». Осенью 1955 г. она вместе с коллегой по Черновицкой филармонии чтецом Исааком Ракитиным предприняла поездку по различным городам с исполнением произведений Шолом-Алейхема.

Примерно тогда же перед столичной публикой предстал выпущенный из заключения популярный идишский певец Саул Любимов, который гастролировал потом в Киеве, Харькове, Одессе и других городах. В том же 1955 г. возобновил концертную деятельность и певец Михаил (Мойше) Эпельбаум (1894–1957), также прошедший через ГУЛАГ, после которого ему возвратили звание заслуженного артиста РСФСР и приняли в Ленинградскую филармонию.

В 1956 г. на еврейско-песенной ниве взошла звезда Нехамы Лифшиц (Лифшицайте; р. 1927 г.), обучавшейся в Литовской консерватории в Вильнюсе. С гастролями она объездила многие города Советского Союза. В 1960–1961 гг. записала две долгоиграющие пластинки (тиражировались неоднократно) с произведениями из своего репертуара, в который входила и трогательно-трагическая «Колыбельная Бабьему Яру» (объявлялась на концертах как «Песня матери») на слова О. О. Дриза (1908–1971) и музыку Р. Г. Боярской (1893–1967). В 1969 г. Лифшицайте выехала в Израиль.

31 августа 1956 г. в филиале Театра им. Моссовета на Пушкинской, 26, при большом стечении публики состоялся «Вечер еврейской песни». Этот концерт, прошедший под эгидой Мосгорэстрады, был подготовлен двумя исполнителями — Мариной Гордон (р. 1917) и Эмилем Горовцом (1923–2001). В конце сентября того же года в течение трех вечеров певица Марина Гордон вместе с чтицей Лией Колиной представляли в переполненном Московском драматическом театре им. А. С. Пушкина на Тверском бульваре программу «Вечера еврейской лирической песни и рассказа» [385] Гойзман М. Поет Марина Гордон // Мы здесь. 1–6 января 2010. № 240 (http://newswe.com/index.php?go=Pages&mview&id=1890). . В 1970-х гг. Гордон и Горовец выехали в разное время из Советского Союза по израильским визам. В конце концов они осели в США, где для носителей культуры на идише имелись большие возможности для профессиональной деятельности.

Отмечая возникший в середине 1950-х гг. «еврейский бум» на отечественной эстраде, директор Всероссийского гастрольно-концертного объединения заявил осенью 1956 г. корреспонденту американской коммунистической газеты: «За семь месяцев текущего года под нашим контролем был проведен 121 концерт на идише, их посетило 65 тыс. человек. Это в несколько раз больше, чем за весь 1955 год». Чиновник уверил также представителя западного СМИ, что в СССР примерно двадцать еврейских коллективов регулярно гастролируют по городам страны [386] Френкель А. Оттепель. Идиш… // Мы здесь. № 232 (http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=1720). .