Андрей Лебедев - Яволь, пан Обама! Американское сало

— Что я, репортер «горячих точек», что ли? — устало отбивалась Алла. — Я привыкла масштабные темы брать, проблемные…

— А ты и возьми… Например, украинский «голодомор» — чем не тема? Много спорят: был он или нет. Разберись. Может, книгу напишешь.

— Да какая книга! И кому она сейчас нужна, — махнула рукой Алла. — А вот Киев, говорят, красивый город, а я ни разу не была.

— Очень красивый, езжай посмотри, не пожалеешь! На вот телефон Глеба Повлонского, он будет работать от России по Украине. Встреться с ним, он тебя введет в политическую ситуацию…

Глеб Повлонский, известный российский политолог, заложив руки за спину, мерил шагами свой просторный директорский кабинет в «Фонде политической эффективности». Лекция об истории Украины, единственным слушателем которой была Алла Лисовская, началась с неожиданного заявления.

— Начать нужно с государства «Украина» и нации «украинец». Пожалуй, это самый масштабный искусственный проект в истории по расколу одного народа и формирования с чистого листа целой новой «нации». Это технология «nation-building» — нацистроительство. Современные «украинские историки» возводят украинский род к праотцам. На полном серьезе докторами исторических наук пишутся статьи о том, что украинцы основали Иерусалим, доказывают, что «Илиада» Гомера написана на древнеукраинском.

Алла едва подавила усмешку.

— Основоположником тотального фальсификаторства истории, — продолжал Глеб, — был Грушевский. Именно он проделал нехитрый фокус: слово «русский» во всех исторических документах переправил на «украинский». Таким образом, история Украины сразу началась со времен истории Руси.

— То есть он вместо «русский князь Владимир», например, писал: «Украинский князь Владимир»? — уточнила Алла.

— Совершенно верно. Современные ученики Грушевского пошли еще дальше: теперь в «украинцы» записывают вообще любые народы, начиная с возникновения первого человека. Помнится, в СССР официальные документы съездов КПСС провозглашали, что в СССР возникла новая общность — советский народ. Но никто не додумался исправить все энциклопедии, словари, учебники, документы. А что? Писали бы, например, не «русская церковь двенадцатого века», а «советская церковь двенадцатого века», не «развалины армянской крепости шестого века», а «развалины советской крепости шестого века», не «стоянка древнего человека третьего тысячелетия до н. э.», а «стоянка советского человека третьего тысячелетия до н. э.»… Советские историки не додумались, а украинские для себя сделали…

— Разве можно сравнивать? — перебила Повлонского Алла. — Ведь существуют украинцы со своим языком, государством, менталитетом, давно причем…

— Главный вопрос: насколько давно? — парировал Повлонский. — Украинские «историки» перерыли все, что можно, в поисках доказательств, что в тринадцатом веке в таком-то документе употреблялось слово «Украина» или что существуют карты пятнадцатого века, на которых написано слово «Украина», а значит, Украина, пусть не как государство, а как страна существовала уже не одно столетие! Позвольте, но из всех найденных документов ясно только одно: слово «Украина» использовалось в прямом смысле как «окраина», «граница», причем «украинами» часто назывались самые разные границы и окраины — разные местности в Чехии, Польше. Когда данное слово с польской легкой руки закрепилось преимущественно за территорией теперешней Украины, то есть в шестнадцатом веке, то означало оно название местности и территории, а никак не название государства и народа… — Повлонский достал с полки толстую книгу и довольно быстро открыл нужную страницу. — Вот, Стефан Баторий пишет: «Старостам, подстаростам, державцам, князьям, панам и рыцарству, на украине русской, киевской, волынской, подольской, брацлавской, живущим», то есть живущим на всех окраинах Польши.

— То есть были территории, называемые Урал, Сибирь, — быстро сообразила Алла. — И люди звались там сибиряками и уральцами. Но они не считали себя «уральцами» и «сибиряками» по национальности, они были русскими! На территории нынешней Украины государства тогда не было, были владения Речи Посполитой, а население считало и называло себя русским.

— Правильно, — кивнул Повлонский. — Да оно и было русским населением, каким же еще! В отличие от Польши, в России эти территории назывались не «окраиной», а Малой Русью, позже — Малороссией, что имело смысл не «маленькая Русь», а «исконная Русь», так же как Малый Кремль (детинец) есть первоначальная крепость, после которой уже строился Большой Кремль. — Повлонский опять открыл книгу с дипломатической перепиской князей. — Малороссами называли себя сами князья еще с четырнадцатого века. Галицко-Волынский князь Юрий II пишет магистру немецкого ордена Дитриху: «Божьей милостию прирожденный правитель всей Малой России». Богдан Хмельницкий в письмах Русскому Царю говорит о Большой и Малой Руси, а себя называет не украинским гетманом, а гетманом запорожским.

— Может быть, он так хотел польстить русскому царю, отказываясь от «украинства»? — спросила Алла.

— Хорошо, допустим. Но через несколько лет гетман Выговский возвращается в подданство Польши и подписывает «Гадячский мир». Он обращается к полякам: «Вот блудный сын возвращается к своему отцу… Примите эту землю, этот плодоносный Египет… эту отчизну воинственного и древлеславного на море и на суше народа русского!» А еще позже гетман Дорошенко, который «присоединил» Малую Русь теперь уже к Турции, на исходе своих лет, боясь гнева поляков и прося убежища у русского царя, пишет: «Да будет вам известно, православный милостивый царь, что сей российский народ, над которым я старшинствую, не хочет носить ига, которое возлагает на него Речь Посполитая…» Итак, опять «российский народ» и никаких украинцев. Кстати, современные украинские историки и Хмельницкого, и Выговского, и Дорошенко числят украинскими националистами.

Алла изумленно уставилась на Повлонского. А тот продолжал сыпать доказательствами.

— Когда в восемнадцатом веке польский анонимный писака, решивший отомстить Российской империи за раздел Польши, впервые стал доказывать, что на территории Малой Руси и Большой России живут разные народы, он не придумал ничего лучше, как назвать настоящими «русскими» именно малороссов! Книга называлась «История руссов». Если бы в ходу было название «украинец», разве бы не воспользовался этим анонимный ненавистник России? Нет, он, наоборот, доказывает, что малороссы и есть «природные руссы», и поет славу Мазепе как настоящему русскому патриоту.

— Обалдеть! — пробормотала Алла.

Повлонскому понравилось восхищать эрудицией красивую девушку, и он еще больше вдохновился.