Андрей Лебедев - Яволь, пан Обама! Американское сало

— А вот факты из истории Украины Западной, которая практически со времен Монгольского нашествия была в составе других государств, а не России. Но даже там, далеко-далеко, люди вплоть до девятнадцатого века считали себя русскими, называли себя русскими и боролись за то, чтобы оставаться русскими. Так называемые «украинцы» появились там лишь в последней четверти девятнадцатого века, чуть более ста лет назад.

— Ста лет назад? — присвистнула Алла.

— Закарпатская Русь еще в тринадцатом веке была окончательно захвачена Венгрией, Галиция после войн четырнадцатого века отошла к Польше, а Буковина после упадка Киевской Руси была то под властью Венгрии и Польши, то под властью Турции, точнее, вассальной ей Молдавии, пока не была аннексирована Австрией в восемнадцатом веке.

— То есть к России западноукраинские земли уже не относятся восемьсот лет, а люди там считали себя русскими? — уточнила Алла.

— Да, и более того, они не просто считали себя русскими, а активно сопротивлялись превращению в нерусских! В шестнадцатом веке во Львове в знак сопротивления ополячиванию возникли православные братства, и Львов стал центром русского сопротивления.

— Львов? Центр русского сопротивления? Там же одни бандеровцы сейчас! — воскликнула Алла.

— Это сейчас. А тогда, когда Галиция перешла к Австрии, австрийцы поначалу даже поддерживали антипольские настроения русских. Была создана «Русская коллегия» во Львове. Заметим, почему-то именно русская, а не украинская. Во время антинаполеоновских походов, встречаясь с русскими солдатами и отлично понимая друг друга, присутствуя на богослужениях, совершаемых полковыми русскими священниками в их церквах, галичане убеждались, что Русь едина, и в них усилилось тяготение к России. И в настроениях Галицкой Руси, только что пробудившейся национально, появился новый мотив — русофильство и надежда на воссоединение с Россией в будущем. Во времена польского восстания русская Галиция заняла враждебную позицию по отношению к полякам — своим бывшим угнетателям.

— С ума сойти! — вырвалось у Аллы.

— В тысяча восемьсот тридцать седьмом году, — продолжал Повлонский, — вышел сборник «Русалка Днестровская», где издатель Шашкевич написал: «Вырвешь мне сердце и очи мне вырвешь, но не возьмешь моей любви и веры; ибо русское мое сердце и вера — русская». В тысяча восемьсот сорок восьмом была создана во Львове «Главная Руськая Рада».

— Почему не «украинская»?

— Потому что люди во Львове считали себя русскими! Эта политическая организация выступала с требованиями к властям. И какое главное требование, по-вашему?

— Не знаю, — честно призналась Алла.

— Введение преподавания на «руськом» языке как в народных школах, так и в гимназиях, а также открытие соответствующих кафедр при Львовском университете и свобода печати на родном языке.

— Почему не на «украинском»?

— Да я же вам объясняю: не знали еще люди, что есть, оказывается, такой язык. Тут украинские «историки» заявляют, что имелся в виду, конечно, язык украинский, который по ошибке называли «русским». Но это неправда. В этом нетрудно убедиться, ознакомившись с печатными изданиями, вышедшими в Галиции в конце сороковых и в начале пятидесятых годов прошлого столетия. Например, орган «Главной Руськой Рады» — «Заря Галицкая» без словарей и переводчиков понятен каждому, знающему русский язык, хотя и имеет незначительное количество диалектных слов.

— Может, какая-то кучка интеллигентов и выступала от имени русских, но основной народ не считал себя русским? — Алла все еще была настроена скептически.

— Вот факты: кроме «Главной Руськой Рады», было образовано сорок пять ей подчиненных «Руських Рад» в разных городах и местечках. Состояли они из тридцати членов, как и Главная Рада, и занимались всеми вопросами жизни и быта населения: народное просвещение, финансы, социальные вопросы, улучшение сельского хозяйства. Периодически собирались многочисленные собрания в несколько сотен человек. Под петицией австрийскому императору было собрано двести тысяч подписей. Поляк граф Голуховский, наместник Галиции, приказал ввести вместо кириллицы латинский алфавит. Это распоряжение вызвало такой единодушный отпор, что не было внедрено в жизнь и только усилило прорусские настроения.

— Ничего себе! Столько подписей и сейчас-то собрать не просто, — оценила факт Алла.

— В тысяча восемьсот шестьдесят пятом году ведущая газета Галичины «Слово» открыто выступила с формулировкой политических настроений Галицкой Руси. Она писала, что Галицкие «русины» и великороссы — один народ, а язык «русинов» — незначительное отклонение от русского языка и отличается только выговором; от Карпат и до Камчатки существует только один русский народ и русский литературный язык. В отчетах Галицкого сейма и Венского Парламента группа депутатов-галичан всегда называемая «русскими» или «русинами», но никогда «украинцами».

— Я правильно поняла, — переспросила Алла, — что до середины девятнадцатого века Западная Украина — это центр русского патриотизма?

— Да, — кивнул Повлонский. — Все это беспокоило австрийское правительство, и оно стало методично создавать теорию, согласно которой существуют отдельные от России «украинцы» как особый народ. Появились политики, которые высказывали это мнение, а потом и литераторы, и историки.

Павлонский очень быстро листал страницы книг, которые доставал с полки, цитировал и небрежно бросал на стол. Скоро у него скопилась гора пожелтевших от времени томов.

— Вот так называемый день рождения «украинства». 25 ноября 1890 года в Галицком сейме представитель «Русского клуба» Юлиан Романчук, учитель «русской» гимназии во Львове, с другим депутатом Вахняниным, тоже учителем «русской» гимназии, выступили с заявлением, что народ Галицкой Руси не имеет ничего общего с остальной Русью и великороссами. Они были куплены австрийцами.

— Где доказательства, что они куплены? Может, это их искреннее мнение?

— Вот доказательства: Анатолий Вахнянин в свое время написал и переложил на музыку патриотическую песнь пробужденной Галицкой Руси, которая начиналась словами: «Ура, на бой, орлы! За нашу Русь святую, ура!», а теперь вдруг стал «украинцем».

— Да, действительно кажется как-то «вдруг».

— Я выступал на конференции в Киеве и спросил по поводу этого факта: «Господа украинские «историки»! Если от веку там жили украинцы, если в каких-то летописях четырнадцатого века употребляется слово «Украина», а на картах шестнадцатого эта самая «Украина» изображена, то с чего вдруг всего лишь более ста лет назад политики совершают такие демарши? За что они борются, если кругом одна Украина и сплошь украинцы? Кому они что-то доказывают?»