Арнольд Джозеф Тойнби - Исследование истории. Том I: Возникновение, рост и распад цивилизаций.

Шумерская цивилизация распространялась на восточную часть Анатолийского полуострова, позднее названную Каппадокией. Глиняные таблички с клинописными деловыми документами, найденные археологами в Каппадокии, подтверждают этот факт. Когда после смерти Хаммурапи шумерское универсальное государство распалось, его каппадокийские провинции были заняты варварами с северо-запада, а около 1750 г. до н. э. правитель главного государства-наследника в этой части света царь Хатти Мурсилис I [106]напал на сам Вавилон и разграбил его. Захватчики забрали свою добычу, а другие варвары — касситы из Ирана [107]— установили власть в Ираке, существовавшую на протяжении шести столетий. Империя Хатти стала ядром хеттского общества, фрагментарные знания о котором в основном получены нами из египетских документов. С Египтом хетты находились в состоянии постоянной войны после того, как Тутмос III (1480-1450 гг. до н. э.) распространил египетское владычество на Сирию [108]. О гибели Хеттской империи от того же самого Völkerwanderung, которое погубило и Критскую империю, уже упоминалось. Хетты, по-видимому, заимствовали шумерскую систему гаданий, но у них была своя собственная религия, а также пиктографическое письмо, которым делали записи, по крайней мере, на пяти различных хеттских языках.

Другое общество, также родственное шумерскому, обнаруживается, согласно египетским документам XV в. до н. э., на родине шумерского общества: Вавилония, где владычество касситов продержалось до XII в. до н. э., Ассирия и Элам. Институты этого новейшего общества на шумерской почве во многих отношениях настолько похожи на институты предшествующего шумерского общества, что возникает сомнение, следует ли его рассматривать в качестве отдельного общества или — в качестве эпилога шумерского. Тем не менее мы оправдаем его за недостаточностью улик и назовем вавилонским обществом. В своей последней фазе, в VII в. до н. э., это общество переживало мучительную столетнюю воину [109], проходившую в самом его сердце, между Вавилонией и военными силами ассирийцев. Вавилонское общество пережило гибель Ассирии на семьдесят лет и в конце концов было поглощено универсальным государством Ахеменидской империи Кира. Эти семьдесят лет включали в себя правление Навуходоносора и «вавилонский плен» иудеев, которым Кир казался посланным небом избавителем [110].

Египетское общество. Это весьма значительное общество возникло в нижней долине Нила в 4-м тысячелетии до н. э., а угасло в V в. христианской эры, просуществовав от начала до конца, по крайней мере, втрое дольше, чем существует западное общество [111]. Это общество не имело ни «родителей», ни потомства. Ни одно из ныне живущих обществ не может считать его своим предком. Тем больше торжество его бессмертия, достигнутого и запечатленного в камне. Возможно, пирамиды, которые уже около пяти тысячелетий являются немыми свидетелями существования своих создателей, в будущем переживут еще сотни тысячелетий. Вполне вероятно, что они могут пережить самого человека и что в мире, где более не будет человеческих умов, способных прочесть их послание, они продолжат свидетельствовать: «Было еще до Авраама».

Эти огромные пирамидальные гробницы, тем не менее, являются олицетворением истории египетского общества не только в указанном отношении. Мы говорили, что это общество существовало около четырех тысячелетий, однако половину этого периода египетское общество было не столько организмом живым, сколько организмом умершим, но не погребенным. Более половины египетской истории представляет собою гигантский эпилог.

Если мы проследим за этой историей, то обнаружим, что менее четверти ее было периодом роста. Импульс, проявившийся сначала в господстве над особенно грозным природным окружением — в расчистке, осушении и возделывании болотистых джунглей, которые первоначально покрывали нижнюю долину и дельту Нила, не оставляя места для человека, — и впоследствии продемонстрировавший свою возрастающую силу в рано развившейся политической унификации египетского мира в конце так называемого додинастического периода [112], достиг своей вершины в изумительных материальных свершениях четвертой династии [113]. Эта династия достигает своего зенита в характерных достижениях египетского общества — в координации человеческого труда в великих инженерных предприятиях, простирающихся от мелиорации болот до строительства пирамид. Это также зенит и в политическом управлении, и в искусстве. Даже в сфере религии, где мудрость, как общеизвестно, рождается страданием, так называемые «Тексты пирамид» свидетельствуют о том, что эта эпоха видела также формирование, столкновение и первую стадию взаимодействия двух религиозных движений — культа Солнца и культа Осириса [114], достигших своей зрелости уже после того, как египетское общество пришло в упадок.

При переходе от пятой династии к шестой, приблизительно в 2424 г. до н. э., зенит прошел, и наступил закат. В этот момент мы начинаем узнавать знакомые симптомы упадка в том порядке, в каком они являются нам в истории других обществ. Распад Египетского соединенного царства на множество мелких государств, находящихся в постоянной войне друг с другом, несет безошибочную печать «смутного времени». За египетским «смутным временем» последовало около 2070 г. до н. э. универсальное государство, основанное местной династией Фив и объединенное двенадцатой династией около 2000-1788 гг. до н. э. [115]После двенадцатой династии универсальное государство распалось, и последующее междуцарствие повлекло за собой Völkerwanderung в виде вторжения гиксосов.

Здесь может показаться, что наступил конец этого общества. Если бы мы последовали нашей обычной методике исследования и действовали в обратном направлении, начиная с V в. христианской эры, то, возможно, остановились бы на этом месте и сказали: «Сейчас мы проследили ход египетской истории на протяжении двадцати одного столетия, начиная с ее последних исчезающих следов в V в. после Христа, и натолкнулись на Völkerwanderung, последовавшее за универсальным государством. Мы проследили прошлое египетского общества до его истоков и различили за ними конец более древнего общества, которое мы назовем “нильским”».

Однако мы отвергнем такой ход мыслей, поскольку, продолжив наше исследование, обнаружим не новое общество, а нечто совершенно отличное от него. Варварское «государство-наследник» низвергнуто, гиксосы изгнаны, а универсальное государство со столицей в Фивах восстановлено — сознательно и обдуманно [116].

Это восстановление было, с нашей нынешней точки зрения, единственным значительным событием в египетской истории (за исключением неудавшейся революции Эхнатона), произошедшим между XVI в. до н. э. и V в. н. э. Жизнью этого универсального государства, постоянно уничтожаемого и восстанавливаемого, наполнены все эти два тысячелетия. Нового общества здесь нет. Если мы исследуем религиозную историю египетского общества, то обнаружим, что и здесь после междуцарствия преобладала религия, заимствованная у правящего меньшинства предшествующего века упадка. Однако она восторжествовала не без борьбы, и на первых порах сохраняла свои позиции, войдя в отношения со вселенской церковью, созданной в предшествующий век упадка египетским внутренним пролетариатом из религии Осириса.