Александр Андреев - Богдан Хмельницкий и его характерники в засадах и битвах

Богдану Хмельницкому опять был нужен полный разгром регулярных хоругвей двух коронных гетманов, ибо только их уничтожение могло дать ему время для создания армии и Украинской державы до следующего нападения нового войска богатой чужими деньгами Жечи – Речи Посполитой. По стратегическому замыслу казацкого гетмана меньшие числом воины при поддержке орды Тугай-бея должны были выманить поляков из не берущегося штурмом лагеря, проводить их с почетом до Гороховой Дубравы, загнать в засаду и уничтожить совсем. В невозможном боевом деле казацкие рыцари должны победить или умереть. Спокойно гудел успокоившийся от страха польский лагерь, знавший, что завтра он атакует и убьет никчемных хлопов. В накатившей короткой майской ночи тихо спал казацкий табор. Витязем были нужны все силы и еще силы, и неведомо еще какие силы, чтобы победить в непобедимом бою. У сильного всегда бессильный виноват. Завтра, 15 мая 1648 года, про героев Богдана Великого так не посмеет сказать никто.

Рассветный туман от Роси расползался в стороны стоявших на расстоянии полутора километрах друг от друга польского и украинского лагерей. Польская легкая и тяжелая конница медленно строилась справа от центральных таборных ворот, из которых неспешно выходила мушкетная пехота, неотвратимо заполняя пространство у речного берега. На противоположной стороне уже выстроились казацкие полки. Хмельницкий знал, что правый фланг его войска упирается в заболоченную пойму, по которой не смогут пойти в атаку ни конные, ни пешие жолнеры. Справа уже стояла орда Тугай-бея, готовая к пусть и медленному, но к широкому фланговому удару. Взятые в Желтых Водах тяжелые орудия были расставлены по казацкому фронту в трех батареях, но их ядра не долетали до польских укреплений. Пушкари были готовы начать частый огонь, чтобы закрыть черным дымом передвижения полков Хмельницкого, который понимал, что ударить в центр его позиции может только сумасшедший, решивший положить свое войско под дробовой и картечный ураган противника. Потоцкий должен атаковать его левый фланг там, где Роси почти нет. Именно там тремя линиями казацкий гетман выстроил свои лучшие пешие и конные полки, за которыми Ганджа расставил пятнадцать крепких возов-тачанок и уже на них стояли прикрытые железом легкие пушки-фальконеты. Слева же на холме находился шатер Хмельницкого и весь его штаб, за которым незаметно для вражеского берега выстроились два лучших запорожских конных полка. Хмельницкий сосредоточил на месте предполагаемой шляхетной атаки почти десять тысяч воинов, атаковать которых должны были более пятнадцати тысяч лучших польских жолнеров. Богдан уже знал, что бойцы Кривоноса готовы встретить отступавшего врага в засаде Крутой Балки и что посланный им казацкий отряд успел разбить и раскопать вторую дорогу к Богуславу, по которой могли отойти поляки. До частных хоругвей Иеремин Вишневецкого, находившихся недалеко от полтавских Лубен, было более ста километров, но особые группы запорожцев по приказу гетмана уже собрали и угнали в тайные места на Днепре все лодки от Черкасс до Кременчуга, и внезапного удара восьми тысяч солдат шляхетных полков в казацкий тыл можно было не опасаться. Богдан Великий всегда предусматривал все и вся, побеждая противника не только в кровавых битвах, но и удушая его в мягких кошачьих объятиях неожиданной смерти, от которой не было защиты, потому что нельзя защититься от того, чего не видно.

Николай Потоцкий никогда не выступал с речами перед своими жолнерами, но Богдан Хмельницкий никогда не посылал на смерть товарищей по оружию без прямого и все объясняющего казацкого слова. Богдан остановил своего коня перед суровыми рядами молчаливых полков, напряженно слушавших каждое слово своего гениального гетмана:

– Браты-казаки и все славное товарищество! В крови и кандалах наша родина мать. Ее песни стали стонами, а улыбка – предсмертной судорогой. Сегодня настал час суда, отмщения и освобождения. Панята говорят, что мы волки. Но на волках землю не пашут, их за уши не удержишь. Поднесем, братья, ляхам такого меда и хмеля, чтобы закружилась голова у всей Польской Короны. Зададим, хлопцы, кровавый банкет нашим незваным благодетелям, устроим им такую пирушку, какой не было и в пекле на свадьбе черта с ведьмой! Начинается жуткий пир, на котором наши враги запляшут до упаду. Казацкая судьба нам часто была мачехой, но еще жива сабля, наша казацкая мать!

Да исчезнут с лица земли все угнетатели и поработители тружеников! Вырвем из рук бессмысленных мучителей нашу дорогую отчизну! Поклянемся, браты-казаки, что не пожалеем ни крови, ни жизни и не отступим до тех пор, пока на нашей земле не останется ни одного поганого ляха! Смелыми Бог владеет, а доблести открыт доступ в небо. В этой битве решится судьба нашего народа. На погибель врагам!

Закончил Богдан свое гетманское слово и тут же вылетели из ножен пятнадцать тысяч казацких сабель и ударились друг о друга, образовав в чистом майском небе железный частокол и задрожал воздух и сильно плеснула волна Роси в жолнерскую сторону от единого боевого клича:

– Клянемся, клянемся страшной карой господней!

Внимательно смотрел на казацкое войско с правого фланга сосредоточенный до черноты Тугай-бей и совсем не завидовал его противнику, уже выстроившемуся для атаки справа от своего лагеря. Перекопский оглан подозвал ближних нукеров и приказал им захватить в плен после неизбежного разгрома коронного и польного гетмана и побольше разодетых знатных князей и шляхтичей для богатого выкупа. До татар почти долетали слова Хмельницкого в дыму орудийного прикрытия, отправлявшего свои железные шеренги на предназначенные им места:

– Не рубите, хлопцы, сдающихся. Нельзя обвинять пущенную стрелу за то, что она летит вдаль – виновна рука, спустившая тетиву. Стреляйте, друзи, метко, пуль не марнуйте. Будьте в атаке так же быстры, как убегающие ляхи. Половина жолнеров не воины, а шляхтичи из надворных команд, откормленные кабаны-блазни. Смотрите сколько накопали мы шанцев, как будто вся наша украинская земля вздыбилась перед ляхами. Тяжелая панцырная конница большим фронтом не развернется, а прорвавшиеся хоругви встречайте лесом пик, расступайтесь на стороны перед ними и бейте с боков.

Богдан Хмельницкий, наставлял и расставлял под дымовой завесой гремевших и гремевших пушек отчаянные полки и каждое его слово било как молот в храбрые сердца и видел казацкий гетман, что владеть такими сердцами – счастье. Гений подготовил все для победного кровавого боя, и он начался.

Великий коронный гетман Речи Посполитой отдал первый приказ в сражении, в котором участвовали почти пятьдесят тысяч воинов, и легкая польская кавалерия пошла в атаку на левый фланг и центр казацкого войска. Тысячи всадников перелетели Рось и понеслись в лоб суровым шеренгам. Рыцари дождались зарвавшихся поляков до расстояния мушкетного выстрела и ахнули залпами свинца в упор по атакующим хоругвям. Первые ряды уланов упали, а вторые и третьи смялись.