Алек Эпштейн - Израильтяне и палестинцы. От конфронтации – к переговорам и обратно

Число израильтян, ставших жертвами террористических актов, снизилось с 451 в 2002 году до 210 в 2003, 117 – в 2004, 55 – в 2005 и 30 – в 2006 году, т. е. в пятнадцать раз за пять лет! При этом беспокойство и тревога по поводу личной безопасности и страх перед терроризмом остались на высоком уровне. С началом интифады в конце 2000 года 80 % респондентов выражали обеспокоенность по поводу того, что они или члены их семей могут стать жертвами террористических атак, в 2002 году доля обеспокоенных этим достигла 92 %! Позднее она уменьшилась до 83 % в 2003 году, 78 % – в 2004 и 2005 году, 72 % – в 2006 и 69 % – в 2007 году [85]. Это уменьшение отражает резкий спад в количестве террористических актов в Израиле в течение этих лет, однако в то время как число жертв терактов сократилось в пятнадцать раз, доля обеспокоенных этой проблемой сократилась только на треть. Тем не менее не может быть никаких сомнений, что терроризм и особенно большое количество террористов-смертников оставили след в израильском обществе. Число израильтян, погибших в дорожно-транспортных происшествиях, в 2006 году было более чем в двенадцать раз больше числа убитых террористами, тем не менее трудно представить, что около трех четвертей израильского населения выражали бы обеспокоенность по поводу того, что они или члены их семей могут стать жертвами ДТП.

Палестино-израильский конфликт, включая возможные формулы его разрешения, был и остается центральным вопросом в Израиле все последние сорок лет. Однако анализ обсуждений этого вопроса должен принимать во внимание запутанность и противоречивость палитры мнений относительно палестино-израильской проблемы в целом. Как часто бывает в изучении общественного мнения, малейшее изменение в формулировке вопроса может привести к совершенно другим результатам. Формулирование по сути одинаковых вопросов в разных терминах может вылиться в совершенно другую картину и привести к другим выводам.

Вопрос о том, насколько израильское общество поддерживает принцип «территории в обмен на мир», в большой степени зависит от того, как сформулирован вопрос. Данные опросов, проводившихся ежегодно начиная с 1996 года, свидетельствовали, что до 2005 года этот принцип готовы были поддержать от 40 до 55 % опрошенных. Однако после того как ХАМАС выиграл выборы в Законодательный совет ПНА спустя всего полгода после вывода израильских сил из сектора Газа и Северной Самарии, доля сторонников этой парадигмы стала стремительно снижаться: 37 % – в 2006 году, 28 % – в 2007 году [86]. Свой вклад внесла и Вторая ливанская война, случившаяся шесть лет спустя после того, как израильские силы полностью оставили территорию Ливана [87]. Поддержка принципа «территории в обмен на мир» в ходе опросов, проведенных в 2007 году, была самой низкой за все время с начала процесса Осло, паритет был нарушен, число его противников оказалось больше числа сторонников. Это произошло из-за растущего убеждения многих израильтян в том, что уступки палестинцам в частности и арабам вообще не приводят к миру, а только к большему терроризму и враждебности.

Респондентам был задан и более конкретный вопрос: «Что вы предпочитаете: (а) соглашение, включающее значительные территориальные уступки, (б) «одностороннее размежевание» с меньшими территориальными уступками или же (в) ни один из этих вариантов?» Ответ на этот вопрос также свидетельствовал о сокращении числа тех, кто был готов поддержать территориальные уступки со стороны Израиля, будь то в рамках мирного соглашения или односторонних шагов. В то время как в 2004 и 2005 году примерно 60 % респондентов были готовы поддержать территориальные уступки, в 2006 году респонденты разделились равномерно на тех, кто поддерживал уступки, и тех, кто был категорически против обоих вариантов, а в 2007 году более 60 % опрошенных отказались от любых форм территориальных уступок [88].

Изменения в сознании становятся еще более очевидными, когда вопрос о территориальных уступках ставится в контексте действующих договоренностей и более детально определен. Респондентам был задан вопрос: «Следует ли Израилю в контексте соглашений о постоянном урегулировании быть готовому к возвращению тех или иных областей из указанного списка, или же нужно продолжать удерживать их даже ценой того, что соглашения не будут заключены?» Внимательное изучение ответов респондентов за четырнадцатилетний период позволяет сделать множество наблюдений со значительной степенью уверенности.

В период с 1994 до 2000 года готовность согласиться на возвращение различных областей Западного берега росла из года в год, медленно, но верно. Были подъемы и спады, но тенденция была очевидной. Готовность эвакуировать еврейские поселения, созданные в районе Гуш-Эцион, возросла с 14 до 33 %, поселения, созданные в Иорданской долине, – с 18 до 32 %, готовность отказаться от Западной Самарии выросла с 30 до 51 %, а от большинства районов Восточного Иерусалима – с 10 до 24 %. Начало второй интифады в 2000 году изменило тенденцию, и с 2000 по 2007 год наблюдался спад поддержки идеи ухода из каждой из вышеперечисленных областей. Процент граждан, готовых отказаться от Гуш-Эциона, сократился, согласно опросам, с 33 до 24 %, от Иорданской долины – с 32 до 24 %, от Западной Самарии – с 51 до 29 % [89].

Отдельный вопрос – Восточный Иерусалим. Так же как и для других территорий, поддержка возвращения Восточного Иерусалима, хотя и довольно ограниченная, более чем удвоилась с 1994 по 2000 год – с 10 до 24 %. Однако когда в 2001 году вопрос был переформулирован и вместо словосочетания «Восточный Иерусалим» появилось словосочетание «арабские районы Иерусалима», была зафиксирована более чем вдвое большая готовность к уступкам – 51 % опрошенных ответили «да». В ходе опросов, проводившихся на протяжении пяти последующих лет, до 2006 года, эти данные практически не менялись, а в 2007 году поддержка идеи ухода Израиля из арабских кварталов Иерусалима снизилась до 40 % [90]. Данный пример демонстрирует, насколько формулировка вопроса во многом предопределяет ответ на него. Идея об уходе из «арабских районов Иерусалима» акцентирует внимание на позитивных для Израиля демографических последствиях, принимая во внимание тот факт, что для многих израильтян важнейшим является не площадь города, находящаяся под контролем его муниципалитета, а гарантия сохранения в нем еврейского большинства. Соображения демографии оказываются центральными для израильтян в обсуждении проблем политической географии.

Можно ранжировать разные территории по эмоциональной привязанности к ним и связям, которые есть с ними у израильтян. Несмотря на то что точные проценты меняются из года в год, порядок приоритетов остается неизменным. На основе результатов опросов последних лет можно разделить разные территории на четыре группы по их символической значимости для израильтян: