Леонид Кукушкин - История православия

Своеобразны также и глубокие размышления св. Максима по поводу проблемы двух воль в Иисусе Христе, которые были использованы им в споре с монофелитами. Как уже говорилось, монофелитство возникло как ответвление монофизитства, призванное примирить православных с монофизитами. Эта ересь признает наличие двух полноценных природ у Христа, но считает единой Его волю и связанную с ней энергию действий и поступков. Максим четко различает два типа проявлений человеческой воли: первый связан с «волей природной», которая в естественном состоянии стремится к разумным действиям, т. е. к добру, но затуманенное грехом сознание направляет ее в сторону зла; второй тип определяется личностными свойствами, заложенными в нас, которые Вл. Соловьев назвал «добром от Бога» – совестью, стыдом, состраданием и благоговением.

Второй тип проявлений води представляет собой, как правило, волю выбора, «воление избирательное», т. е. ту свободу воли, которую даровало людям Провидение. Этим свободным выбором нам приходится пользоваться вследствие греховной природы человека; грех заставляет постоянно выбирать, пользуясь теми или иными критериями. Воля связана с природой, являясь ее непременной функцией. Иисус Христос, имеющий две природы, обладает поэтому двумя волями. Однако противостояния двух воль у него быть не может, поскольку в отсутствие греховности обе они направлены к благу, так что свободный выбор ему ни к чему. Правда, обычных человеческих чувств он не лишен, и поэтому в гефсиманской молитве перед крестной смертью он просит Отца: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф 26:39), т. о. Его воля полностью согласована с волей Отца. О наличии двух разных природ Иисуса Христа также свидетельствует евангельский рассказ о чуде воскрешения Лазаря, который св. Иоанн Дамаскин комментирует так: «Не человеческая природа воскрешает Лазаря, и не божественная сила плачет над его гробом». Единой во Христе является Его Божественная Личность, Ипостась триединого Бога.

Архангел Михаил.

Икона Х века. Константинополь

Богословская система св. Максима пронизана идеей божественного Откровения. Акт сотворения мира есть Откровение Бога, прежде всего Логоса как божественной Ипостаси. Поэтому мир наполнен символами, «следами Творца», и познание сущности явлений этого мира есть раскрытие и описание этого символа. Воплощение, богоявление есть окончательное Откровение, определившее богочеловеческий процесс мировой истории. Воплощение Слова определяет не только сущность, но и конечную цель всего земного. Основная задача христианина – обожиться и тем самым спастись – затруднена плотным покровом из его грехов, застилающим Бога, не дающим Его «увидеть». Поэтому прежде всего надо очистить себя от грехов, и в этом подвиге аскетическим упражнениям принадлежит далеко не первое место. Путь богопознания есть лестница, вершина которой уходит в «божественный мрак», в «место безвидное и беспредметное», и в этой апофатике св. Максим следует Ареопагитикам. Путь Откровения и путь познания согласованы друг с другом – познание есть ответ человека на Откровение.

Согласно Максиму, познание природы как создания Бога имеет религиозный аспект; при необходимых для познания природы созерцании и умозрении душа человека умиротворяется и очищается. Определение парности Максим начинает с ограниченности и конечности всего сотворенного, так что о безначальности мира и со-вечности его Богу, как утверждали, например, неоплатоники, речи быть не может.

В антологии и антропологии св. Максим постоянно напоминает о двух основных планах бытия: духовном, умопостигаемом, и чувственном, телесном. Чувственный мир не есть неуловимый призрак, он необходим для полноты бытия, как и духовный (здесь можно вспомнить приведенное в Предисловии данной книги рассуждение о нераздельности материализма и идеализма). Умопостигаемое не безначально и не бесконечно, хотя оно вроде бы вне времени. Божественная вечность иной природы, нежели время, понятие времени или даже вневременности для нее неприменимы.

Человек есть единственное существо, принадлежащее тварному миру и соединяющее в себе оба плана бытия – телесный и духовный. Это утверждение является следствием принципа «гармонии и лада», сформулированного в Ареопагитиках. Мир создан гармоничным, но до идеальной гармонии ему далеко, и назначение человека в том и заключается, чтобы привести мир ко всеобщей гармонии. Св. Максим часто говорил о человеке, который «в великом мире малый», т. е. как о микрокосме, как о живом образе и подобии Слова. В человеке мистически собраны творческие и сохраняющие мир силы и энергии Бога. Евангельские события есть не только наглядная демонстрация этой причастности человека двум мирам, но и центр всей богочеловеческой истории, где «неслиянно и нераздельно» действуют Провидение и свободная воля людей. Св. Максим подчеркивает, что в результате обожения человек обновляется, но не поглощается Богом, а лишь уподобляется Ему, и в этом состоянии богоподобия индивидуальные черты личности, очистившись от греха, сохраняются максимально полно.

В проблеме происхождения зла Максим следует Ареопагитикам: зло не имеет самостоятельного существования, оно есть следствие недостатка или искажения добра. Развивая это положение, преподобный утверждает, что ничто, сотворенное Богом, само по себе не может быть злом – ни материя, ни вещи, ни природа, ни ум, ни чувства. Не является злом также пища, половое чувство, деньги, слава. Зло проистекает из неумеренного пристрастия ко всему этому вследствие недоразумения: «Ум боголюбивого вооружается не против вещей и помышлений о них, но против страстей, сопряженных с этими помышлениями». Способы борьбы с греховными страстями изложены в трудах св. Максима, адресованных подвижникам. Борьба со страстями должна сопровождаться очищением ума; чистый ум также необходимое условие правильного багопознания: «Между Богом и человеком стоят предметы чувственные и умосозерцательные. Ум человеческий, стремящийся к познанию Бога, не должен быть порабощен вещами чувственными в деятельной жизни, и его не должны задерживать предметы мысленные в жизни созерцательной». Здесь надо отметить, что аскетика св. Максима компилятивна – все это, в общем, содержится в более ранней святоотеческой литературе.

Наконец, о «временах последних»: эсхатология св. Максима решительно отрицает апокатастазис – всеобщее очищение и спасение. И хотя Бог желает добра всему, Им сотворенному, не все в одинаковой мере примут участие в Его радости и славе. И хотя зло не имеет самостоятельного существования, т. е. в некотором смысле призрачно, его плоды для людей и их действий реальны и потому подлежат Суду Божьему. Только люди доброй воли получат часть в мире Божием, высшее удовлетворение от богообщения. Не заслужившие этой благодати составят, по словам Евг. Трубецкого, «забытый мир», т. е. мир вне бытия. Никакого насилия при этом не будет. А для обоженных Бог будет «всем во всем». Этот вывод является одним из следствий учения св. Максима о двух волях.