Владимир Мединский - О русской угрозе и секретном плане Петра I

Мы (т. е. не мы с вами, дорогие читатели, а исполнительная власть в российских губерниях) склонны с удивительной стойкостью цепляться за старые советские названия городов и весей. Если бы они еще были созданы, построены в годы советской власти, как, например, Комсомольск-на-Амуре или Новокузнецк, так это еще имело бы некое логическое обоснование. В конце концов, созидатель, основатель города имеет полное моральное право назвать его, как считает нужным. Но ведь на 90 % в 20–30 гг. XX века просто переименовывались старые улицы и города, вычеркивались из исторической памяти древние, исконно русские названия, либо названия, осознанно данные строителями при основании населенных пунктов. Так почему-то Екатеринодар стал Краснодаром, Вятка — Кировом, а Большая Алексеевская улица в Москве (названная так в память стоящего на улице храма) — Большой Коммунистической. Московская улица Новоиерусалимская, ведущая (!) к Новоиерусалимскому монастырю, одной из величайших святынь Руси, превратилась в Улицу 1905 года, улицу булыжников и пролетариев. Кто не знает дословного перевода с латыни понятия «пролетарий», поясню: так римляне называли бомжей и забулдыг, не имеющих никакой собственности и, соответственно, никаких гражданских прав и обязанностей. В том числе, лишенных главной священной обязанности гражданина Рима с мечом в руках защищать СВОЮ РОДИНУ. Какой, рассуждали древние, защитник из «пролетария»? У него ни дома, ни земли, ни семьи толком. Что он будет защищать? Ему дай оружие, так не дай бог он к врагу перебежит. Такого воина еще охранять надо. Заградотряд с пулеметами — позади строя!

Так вот, вернемся к именам наших городов и улиц. Этих безумных «советских» примеров — тысячи. В общем, тема настолько серьезна, что сноской по тексту здесь дело не обойдется. Придется писать отдельную главу. Думаю, вы найдете ее в этой серии.

Четко видны три этапа русско-французских войн.

Первый этап: Итальянский поход. Он завершился, казалось бы, вничью для российско-австрийской коалиции. Но все столкновения французов непосредственно с корпусом А.В. Суворова неизбежно заканчивались для них плачевно.

Второй этап: Аустерлиц, войны России вместе с союзниками. Этот этап выиграли французы. Но отметим: русская армия буквально «придана» австрийцам. Мнение Кутузова, до последнего момента не желавшего начинать битву при Аустерлице, полностью проигнорировано. Фактически он отстранен от командования. Поэтому правильнее говорить не о поражении коалиции, а о поражении прусской и австрийской армий, несмотря на «придачу» им в подкрепление русской армии.

Третий этап: Прёйсиш-Эйлау — Фридланд, опять ничья.

Это при том, что войны велись на территории Европы. Война шла далеко от дома. Но разбить русских никак не удается, Россия проводит независимую политику, сближается с Англией.

Россия была ОПАСНА. Настолько опасна, что Наполеон начал постоянно обвинять ее в агрессии.

Вот важное замечание. Пик русского могущества в первой четверти XIX века вызывает аналогию с пиком советского могущества середины XX века. В обоих случаях подписывались похожие мирные договоры между будущими противниками и воюющими сторонами.

Я имею в виду пакт Молотова-Риббентропа накануне Великой Отечественной войны и Тильзитский мир — договор между Наполеоном и Александром. Оба договора были подписаны в канун Отечественных войн — 1812 года и Великой Отечественной.

В Тильзитском мире, о чем очень мало известно, так же, как позднее в пакте Молотова-Риббентропа, содержались секретные пункты. Был подписан так называемый секретный протокол. По этому протоколу российская сторона — я имею в виду императора Александра — получала свободу действий в зонах своих интересов. А именно, на севере в направлении Швеция-Финляндия и на юге в направлении Турция-Молдавия.

Результатом этих секретных пунктов стало то, что Франция нисколько не вмешивалась в победоносную русско-шведскую войну, увенчавшуюся окончательным разгромом Швеции. Российская империя пополнилась Финляндией, а Александр I стал не только государем Великая, Малая и Белая Руси, но также и великим князем Финляндским. А в результате последовавшей российско-турецкой войны к России отошла Молдавия и некоторые прилегающие к ней территории. В общем, история повторяется.

«Видите? — говорили его журналисты и литераторы. — Видите, русские опять побеждают. Так они скоро и вообще всю Европу завоюют».

Логика Наполеона принципиально ничем не отличалась от логики поляков времен московитско-польских войн за Смоленскую землю.

«Оршанская пропаганда» была обращена против сильного и опасного противника, который к тому же на глазах становился все сильнее и сильнее.

Так же и пропаганда Наполеона была направлена против врага опасного и сильного. Оставайся Российская империя такой, какой была Московия в XVII веке, никому бы она не была интересна.

А тут из «нафталина» вдруг было заботливо извлечено «Завещание Петра Великого». Еще в 1797 году о «Завещании» и о враждебности России к Европе писал польский эмигрант М. Сокольницкий. Тогда на его брошюру мало кто обратил внимание. Но в 1807-11 годах, готовясь вторгнуться в Россию, Наполеон начал готовить общественное мнение Европы к этому походу. И опубликовал брошюру Сокольницкого большим для тех времен тиражом.

Потом, по прямому заданию Наполеона, французский чиновник Мишель Лезюр, историк по образованию, написал книгу «Возрастание русского могущества с самого начала его и до XIX века».

В книге, помимо прочего, было сказано: «Уверяют, что в частных архивах русских императоров хранятся секретные мемуары, написанные собственноручно Петром Великим, где откровенно изложены планы этого государя».

При этом текст «Завещания» Лезюр не опубликовал, он опирался на сплетни, слухи, домыслы, анекдоты. Главная цель — убедить европейскую публику в наличии агрессивных устремлений российской внешней политики, ее готовности и желании завоевать всю Европу. [22] См. Павленко Н.И. Три так называемых завещания Петра I // Вопросы истории. 1979. № 2.

Из приказа Наполеона по армии 22 июня 1812 года: «Рок влечет за собой Россию. Ее судьба должна совершиться. Мир, который мы заключим, положит конец гибельному влиянию, которое Россия уже 50 лет оказывает на дела Европы».

Видимо, отсчет этих 50 лет Наполеоном велся от победы России над Пруссией и взятия нашими войсками Берлина. Ну что ж, это справедливо. Хотя мы этот срок увеличили бы, я так думаю, лет этак до пятисот. Может быть, даже семисот. И давайте обратим внимание на дату: 22 июня!

24 июня 1812 года Россию постигло величайшее несчастье: наполеоновское нашествие. Наполеон собрал для русского похода со всей Европы огромные силы — так называемую Великую Армию. По пыльным дорогам Европы, а затем России двигались французские, итальянские, прусские, баварские, австрийские, испанские, швейцарские, голландские, датские, фламандские, польские, венгерские, хорватские воинские части. Поистине, говоря словами Пушкина, «не вся ль Европа здесь была?»