Владимир Мединский - О русской угрозе и секретном плане Петра I

Реально горцы могли бы расселиться на другие территории (желательно с похожим климатом и условиями жизни); но на равнинах уже были русские. Постепенно горцы сами уходили из зон русского расселения, «тянулись» в горы. Людей становилось все больше, земли все меньше.

Раньше можно было бы завоевать уже населенные земли, чтобы эксплуатировать своих данников или подданных. Но и этому тоже препятствовали русские.

Еще, конечно, горцы могли сделать так, чтобы окружающего населения стало поменьше… Вот эту задачу набеги не в полной мере, но решали. Даже при русских. Прекрасной иллюстрацией является как-то попавшая мне на глаза в альбоме репродукция старой картины одного художника, кажется, под названием «Товар черкесов». На этой картине, написанной во второй половине XVIII века, черкесы предлагают богатым арабам свой товар — краденых славянских девушек.

А поскольку в набегах всегда погибала какая-то часть молодых мужчин, набеговая система помогала заодно и регулировать численность собственного населения; все-таки оно росло не так быстро, а в какие-то периоды могло и сокращаться, и оставшимся даже хватало продуктов.

Набеговая система складывалась веками как реакция на проблемы горского общества. Но, сложившись, она, в свою очередь, сформировала совершенно определенный тип обществами определенный человеческий характер.

Необходимость участвовать в вечной войне всех против всех сформировала тип людей агрессивных, крайне жестоких, равнодушных и к собственным страданиям, и к страданиям других. На протяжении веков и поколений готовность к военным действиям, к бою в любой момент поощрялась. Воинственность на уровне личности против истинного или надуманного «обидчика», на уровне семьи против других семей, в составе отряда своего рода или племени против других родов и племен — вот тип поведения, характер горских народов.

Набег был не только доходным экономическим мероприятием, но и важным общественным институтом, формой подготовки к жизни и проверки молодого поколения. Только приняв участие в набеге, юноша и в собственных глазах, и среди соплеменников из мальчика превращался в члена сообщества взрослых мужчин, хозяина в доме.

Во все века и у всех народов обязанностью взрослого мужчины было кормить семью. В набеговой же системе умение воевать, совершать набеги на чужую землю и возвращаться, грабить поверженного врага, похищать и продавать рабов было ценнейшими качествами хозяина, ничуть не меньшим, чем в обществе земледельцев было умение быть рачительным сельским хозяином, а в современном обществе — умение выполнять квалифицированную работу.

Так набег оказывался важнейшим делом не только с экономической, но и морально-нравственной точки зрения. Он был краеугольным камнем для любых морально-этических оценок. Как у русских — земледельческие работы, строительство или «государева служба».

В 1804 году чеченцы впервые совершили набег на русских переселенцев на Кубани. Русские отстрелялись. Они построились в каре, старики, женщины дети внутри, и ушли из деревни. Ворвавшись в деревню, чеченцы нашли в печах или на столах чугунки и корчаги с только что сваренными щами. И первое, что они сделали, — съели эти щи. Горы. Голод.

Повторюсь, русские долгое время были искренне убеждены: горцев можно убедить не совершать набеги! Ведь преимущества мирной жизни очевидны. Только, наверное, горцы просто еще об этом не знали. И сам Николай I, и очень многие образованные русские люди свято верили: стоит доходчиво рассказать дикарям о цивилизации, и они встанут на сторону прогресса.

Цивилизаторский пафос привел в горы образованнейшего человека, главу Черноморской линии генерала Анрепа, искренне намеревавшегося замирить горцев силою своего красноречия.

«С ним был переводчик и человек десять мирных горцев, конвойных. Они проехали в неприятельском крае десятка два верст. Один пеший лезгин, за плетнем выстрелил в Анрепа почти в упор. Пуля пробила сюртук, панталоны и белье, но не сделала даже контузии. Конвойные схватили лезгина, который, конечно, ожидал смерти; но Анреп, заставив его убедиться в том, что он невредим, приказал его отпустить. Весть об этом разнеслась по окрестности. Какой-то старик, вероятно, важный между туземцами человек, подъехал к нему и вступил в разговор, чтобы узнать, чего он хочет? „Хочу сделать вас людьми, чтобы вы веровали в Бога и не жили подобно волкам!“ — „Что же, ты хочешь сделать нас христианами?“ — „Нет, оставайтесь магомедовой веры, но только не по имени, а исполняйте учение вашей веры“. После довольно продолжительной беседы горец встал с бурки и сказал очень спокойно: „Ну, генерал, ты сумасшедший, с тобою бесполезно говорить“.

Я догадываюсь, что это-то убеждение и спасло Анрепа и всех его спутников от верной погибели: горцы, как и все дикари, имеют религиозное уважение к сумасшедшим. Они возвратились благополучно, хотя конечно без всякого успеха». [35] Гордин Я.А. Кавказ: земля и кровь. СПб., Звезда, 1999. Попытка красноречиво убедить горцев не набегать, в общем, говорит об одном: у русских просто не было никакого другого выхода, кроме войны.

Не ответить на набеги горцев российская армия не могла, потому что никогда и ни одно государство не могло и не может допустить, чтобы его подданных на собственной территории безнаказанно грабили и превращали в рабов.

Завоевать земли горцев, занять теснины Кавказа своими войсками Россия поначалу тоже была не в силах. Реально русская армия могла только стараться перехватывать во время набега «злого чечена, ползущего на берег» или проводить операции возмездия — отвечать набегом на набег, уничтожая жилища и посевы горцев, обрекая их на голод.

Так и началась Кавказская война, одна из самых кровопролитных, долгих и тяжелых войн, какие только вела Россия за всю свою многострадальную историю. За время этой войны погибнет 70 тысяч русских солдат, примерно столько же грузинских ополченцев и несколько сотен тысяч горцев разных племен. Будут затрачены колоссальные материальные ресурсы и невообразимые усилия с обеих сторон.

Точно так же, как Причерноморье, русские не без исторических оснований считали своей землей и Прибалтику. Не будем даже и говорить о землях Древнего Новгорода, захваченных Швецией после Смутного времени. В представлении и местного населения, и правительства Московии, а потом Российской империи, Ижорская земля всегда была частью исторической Руси.

Это, кстати, касается и очень значительной части земли, которая сейчас входит в состав Эстонской республики.

Иногда приходится слышать, что Тарту был якобы когда-то в X и XI вв. известен как поселение древних эстов — Тарпату. М-да… Смешные фантазии, основанные на приятных уху эстонских националистов байках. Доказательств — ноль. Летописи же говорят иное.