Генрих Шлиман - Троя

Кроме того, я раскопал курганы, приписываемые Ахиллу и Патроклу, у подножия мыса Сигей, могилу Протесилая [41]на противоположном берегу Фракийского Херсонеса, а также три кургана на возвышенном месте над Ин-Тепе. Я вел раскопки на месте маленького городка (я считаю, что это Гергифа) на горе Бали-Даг над Бунарбаши; в древнем городе под названием Эски-Гиссарлык напротив этих возвышенностей, на восточном берегу Скамандра и дальше к северо-востоку в древних руинах Фулу-Даг или горы Дедех. Далее я вел раскопки в древних городах на горе Куршунлю-Тепе [42]близ Байрамича у подножия горной цепи Иды. Я отправился туда 1 июля в сопровождении четырех конных жандармов, турецкого представителя Мохаррема-эфенди и двух рабочих, которые везли на вьючных лошадях багаж и инструменты, необходимые для раскопок, а также двух слуг, одним из которых был Николаос.

Мы отправились по Чиблаку через равнину Трои к Бунарбаши. Примерно в миле к югу от Чиблака мы проехали четыре одинокие колонны из серого гранита, которые расположены правильным четырехугольником примерно 100 метров в длину и 40 метров в ширину. Путешественники нередко принимают эти колонны за остатки большого древнего храма, но на самом деле они отмечают место сравнительно недавней турецкой овчарни или стойла для овец, углами которого они служили; видимо, они были привезены сюда из нижнего города Илион, где такие гранитные колонны обнаруживаются в изобилии. На небольшом холмике близ Бунарбаши и на северо-восточной его стороне мы увидели несколько подобных же гранитных колонн, четыре из которых также образовывали правильный четырехугольник; эти колонны современные путешественники также часто принимают за развалины древней Трои, в то время как в действительности они также были привезены сюда из Илиона и использовались для украшения «конака» (поместья) одного турецкого аги, которое стояло здесь еще сто лет назад и прекрасную гравюру с изображением которого мы находим у графа Шуазель-Гуффье в его Voyage pittoresque de la Grece. Дорога проходит из Бунарбаши через вершины, северовосточным отрогом которых является Бали-Даг, вблизи другой, еще необследованной «гробницы героя» (см. большую карту Троады). Она постепенно поворачивает к востоку и спускается к извивающемуся руслу Скамандра, который нам пришлось переходить не меньше чем шесть раз за один час. Затем через обширные необработанные пустоши, густо поросшие карликовыми дубами, можжевельником и т. п., дорога ведет в Инэ, где меня любезно принял «каймакам» (мэр) Чевкет-Абдулла, который получил некоторое образование и бегло говорит по-французски. Он дал мне еще двоих жандармов, поскольку места эти весьма небезопасны. Был самый разгар лета, мой термометр показывал 34 °C = 93,4 °F в самой холодной комнате дома мэра. Вечером я прибыл в Байрамич и рано на следующее утро – на гору Куршунлю-Тепе (см. малую карту Троады, рис. 140). Температура в восемь часов утра уже была 36 °C = 96,8 °F, а к десяти утра она поднялась до 38 °C = 100,4 °F.

Я взял с собой из Байрамича десять рабочих, каждый из которых получал по 10 грошей = 1 шиллинг 9 пенсов в день. Мотыги, лопаты и корзины я привез с собой из Гиссарлыка. На последующих страницах я расскажу о результатах моих изысканий на Куршунлю-Тепе, а также о тех исследованиях, что проводил сразу после этого на горе Чали-Даг, на месте древнего города Кебрена.

Я закончил раскопки в Гиссарлыке к концу июля, однако за неделю до того подхватил малярийную горячку. Я избавился от нее с помощью хинина и черного кофе, однако вскоре она вернулась и продолжала мучить меня в течение еще почти четырех месяцев.

Мои превосходные архитекторы доказали мне с очевидностью, что первые поселенцы построили на холме Гиссарлык только одну или две большие постройки. Протяженность этого первого поселения не превышала 46 метров, а ширина его едва ли могла быть больше. Из обнаруженных нами стен особенно замечательны северная (f с на плане VII) и две южные (fa и fb), поскольку они являются стенами укрепления (см. план VIII). Из двух южных стен внутренняя (f b), несомненно, принадлежит к более древней эпохе первого поселения, а внешняя – к его более позднему продолжению. Эти укрепления сделаны из необработанных кусков известняка, причем так, что их внешняя часть получилась немного пологой и состоит из более крупных камней. Трудно точно определить ее толщину, поскольку верхняя часть стены провалилась внутрь, однако приблизительно она составляет 2,5 метра. Размер продолжения поселения на южной стороне был не более 8 метров. Между этими стенами укреплений в промежутках 2,5, 4, 5, 5,5 и 6 метров находились пять более тонких стен, почти параллельных, толщиной от 0,6 до 0,9 метра, кроме того, две меньших стены и еще две поперечных стены (см. план VII). Мы смогли раскопать их только на ширину моей большой северной траншеи (X – Z на плане VII), то есть на расстояние примерно 15 метров; к несчастью, мы не могли продолжить эти раскопки первого города, не уничтожив руины следующего, который, как мы увидим далее, представляет главный интерес для науки. Кладка этих стен состоит из небольших камней и земли; во многих местах сохранилось глиняное покрытие. Кирпичи – ни обожженные, ни необожженные – обнаружены не были. Поселение стояло на холме, который спускался с севера к югу, причем почва была на два метра выше на южной стороне, чем на северной. Здесь мы обнаружили множество небольших раковин, но не в таких огромных количествах, как в следующих доисторических городах; кроме того, они, судя по всему, содержались в глине стен домов или террас и, следовательно, не могут считаться кухонными отбросами, как большая часть раковин, принадлежавших более поздним обитателям.

Как мы уже говорили, руины говорят о существовании в Гиссарлыке только одного или двух больших зданий; следовательно, мы можем предполагать с большой долей вероятности, что и в этом первом поселении был нижний город, который простирался по плато на запад, юг и юго-восток; и действительно, большие массы керамики, которые я нашел здесь, в самых нижних слоях моих траншей и шахт, не оставляют никаких сомнений на этот счет. Форма и состав их совершенно идентичны с керамикой первого поселения на акрополе. Первое поселение, видимо, существовало здесь много веков, поскольку было достаточно времени для того, чтобы здесь накопился мусор толщиной в среднем 2,5 метра.

Поскольку даже отдельные фрагменты керамики из этого первого, наиболее древнего поселения весьма замечательны и могут быть подарком для любого музея, я собрал все, что нам удалось найти, и заполнил ими не менее восьми больших ящиков. Кроме того, я тщательно собрал все кости, которые только мог найти, и послал целый ящик их профессору Рудольфу Вирхову в Берлин для исследования (см. приложение II). Почти вся керамика – глянцевитая черная, однако и глянцевитая красная, коричневая или желтая терракота нередки. Я собрал отдельно все наиболее характерные фрагменты, в особенности все ободки ваз с длинными горизонтальными отверстиями-трубками, которых я нашел целые сотни, и тщательно отложил все с резным орнаментом, который всегда заполнен мелом для большей выразительности. Орнамент всегда более или менее похож на то, что мы видим на фрагментах, воспроизведенных в «Илионе» на рис. 28–35. Однако иногда встречается и орнамент из волнистых линий, как на рис. 53, 54 в «Илионе».