Юрий Слёзкин - Арктические зеркала: Россия и малые народы Севера

В конечном счете коренные северяне не были в основном жертвами, поскольку они больше не были «отсталыми племенами». В августе 1938 г. Совнарком потребовал, чтобы Главсевморпуть занимался своими прямыми обязанностями по эксплуатации Северного морского пути, не тратил времени и ресурсов на менее срочные дела и передал местное население в юрисдикцию местных организаций {1173} 1173 По-большевистски выполним решение Совнаркома СССР об улучшении работы Главсевморпути // САр. 1938. № 9. С. 3—4. . Малые народы Севера утратили последние следы особого правового статуса, который был предоставлен им сначала Сперанским, а затем — Комитетом Севера.

Символично, что этому событию предшествовала отмена новой северной письменности и замена ее кириллицей {1174} 1174 Постановление Президиума ЦИК СССР // САр. 1937. № 6. С. 109-110. . Многие создатели этой письменности, северные этнографы и другие столичные друзья туземцев, были арестованы. Такая же судьба постигла руководство Главсевморпути (за исключением Шмвдта, который вовремя уплыл на Северный полюс), Союззаготпушнины, Дальстроя, а также Коми, Бурятской и Якутской республик и Дальневосточного округа {1175} 1175 Ликвидировать последствия вредительства. С. 10—12; Ликвидировать последствия ауэрбаховщины в Союззаготпушнине // ОС. 1937. № 8. С. 7; Petrov Vladimir. Soviet Gold: My Life as a Slave Laborer in the Siberian Mines. New York, 1949. P. 237-246; Kolarz W. The Peoples of the Soviet Far East. P. 4—10, 108, 120— 124; Meavedev Roy. Let History Judge. New York, 1972. P. 203-204. . Если «отсталые племена северных окраин» больше не были отсталыми, то лучшим местом для специалистов по отсталым племенам были северные окраины. А те представители коренных народов, которые сами избежали ареста, получали денежное вознаграждение за поимку беглецов {1176} 1176 Солженицын АИ. Архипелаг ГУЛАГ. Париж, 1974. Т. 3/4. С. 388; Petrov Vladimir. Soviet Gold. P. 373, 401. .

Не успели кочевые народы Севера утратить особый правовой статус и стать последними среди равных в «братской семье советских народов», как их литературные акции заметно подскочили. Наглядным доказательством триумфа сталинского «обретенного рая» служил вновь сформулированный канон социалистического реализма, в котором каждое повествование было притчей о революционном восхождении из первобытного хаоса к разрешению всех противоречий при коммунизме. Человек из народа — непосредственный, не вполне сформировавшийся, но внутренне добродетельный — должен был пройти через различные испытания, соблазны и духовное ученичество на пути к полному осознанию истины и вступлению в ряды дисциплинированных борцов за социализм. По ходу дела он непременно совершал личную революцию, достигал ясности высшего знания и подтверждал верность учения Маркса — Ленина — Сталина и легитимность их преемственности {1177} 1177 Кларк К. Советский роман. С. 12—23. .

Иначе говоря, образцовая фабула соцреалистического произведения представляла собой историю преодоления отсталости, причем, с точки зрения некоторых советских иконографов, чем больше отсталость, тем резче фокус. Индейцы, дикари, дети природа и прочие бывшие инородцы вышли из леса и встали плечом к плечу с рабочими и крестьянами. «Бродячие» дикари были особенно уместны: самые непосредственные, незрелые и безыскусные плоды русского воображения, они были воплощением сущности юных пролетариев — кочевников в поисках отчего дома [94] «Большое путешествие» — обычная метафора, применявшаяся для описания пути северных народов к обретению сознательности; см. «Великое кочевье» А. Коптелова, «Большой аргиш» М.И. Ошарова, «Большая нульга Баркауля» и «Как Юхарца пошел по новым тропам» И.Г. Гольдберга (в «Избранных произведениях») и «Путешествие в настоящее» Р.И. Фраермана (глава повести «Никичен», в «Избранном»). . Кроме того, они были ближе всех к первобытному коммунизму, а это означало, что их путь к научному коммунизму был идеально завершенным, истинно диалектическим и универсальным по своему значению.

Мало кто был так хорошо подготовлен для превращения благородных дикарей в борцов за дело коммунизма, как Александр Фадеев, ведущий «пролетарский писатель» и официальный преемник Горького в качестве отца-настоятеля советской литературы. Его роман «Последний из удэге», публиковавшийся отдельными частями с 1929 по 1940 г., был задуман как грандиозный толстовско-советский эпос, в котором десятки персонажей из разных слоев общества шли к самореализации в новом мире или к саморазоблачению под гнетом старого. Одной из ключевых фигур в романе был удэгеец по имени Сарл, слегка отретушированный Дерсу Узала, чей путь к сознательности — самый долгий, но и самый легкий, поскольку, как объяснял Фадеев в одном из предисловий к роману, Энгельс учит, что первобытный коммунизм был экономически отсталым, но морально безупречным («без солдат, жандармов и полицейских») {1178} 1178 Фадеев А.А. Собр. соч. М., 1970. Т. 2. С. 562-564. . Соответственно Сарл чист, наивен и инфантилен; он выглядит как Дерсу, говорит, как Дерсу, и выходит на сцену так же эффектно, как Дерсу {1179} 1179 Детальное сравнение этих образов см.: Nichols Johanna. Stereotyping Interethnic Communication. P. 198—200. . Но в отличие от Дерсу он не одинокий лесной житель — он представляет первобытное общество в эпоху упадка и окружен соплеменниками, которые одновременно похожи на краснокожих могикан с невозмутимыми лицами и на униженных и оскорбленных из народнической традиции. У Фадеева не дикарь, а русский командир прозревает суть вещей и делится знанием о тайнах мироздания. Сарл следует за ним по новой дороге из леса, но не погибает, как Дерсу, а озаряется светом истины и становится пророком своего народа. «Он и сам чувствовал в себе эту незримую ищущую и жадную — самую человеческую из всех сил — силу таланта, только он считал ее божественной» {1180} 1180 Фадеев А.А. Собр. соч. Т. 2. С. 199. . Сарл увидел будущее, и оно ему понравилось. Удэгейцы откажутся от старых обычаев, займутся земледелием и пойдут за большевиками в общество, которое будет таким же чистым и справедливым, как их собственное, только гораздо лучше.

Фадеев не закончил свой роман, и читатель не увидел смерти и возрождения «последнего из удэге», но «великий перелом» в душе Дерсу Узала произошел. Туземцы совершили скачок в царство социалистического реализма и доказали свою полезность в качестве путешественников во времени.

«Большое путешествие» обычно начиналось с появления русских: красного партизанского отряда, учителя, врача или партработника. Они приходили и произносили речи — «о больших домах, о больших людях больших городов, о больших театрах, о девушках, прыгающих с самолета» и о школах, «где учатся даже взрослые, где дети смеются и поют, счастливые и сытые» {1181} 1181 Гор Геннадий. Неси меня, река // Гор Геннадий. Большие пихтовые леса. Л., 1968. С. 186; Кратт Иван. Каюр // Кратт Иван. Моя земля. Колымские рассказы. М., 1938. С. 51. . Туземцы не всегда понимали смысл этих слов, но всегда чувствовали их искренность и великую правду, которая за ними стояла. Особенно могучим воздействием обладало слово «Ленин». Оно обозначало все то прекрасное, чего туземцы так долго были лишены, и долгая полярная ночь и тьма невежества отступали перед именем Ленина и голосами его эмиссаров. «Показалось, что с этими светловолосыми и голубоглазыми людьми поют река, лес и небо» {1182} 1182 Борисов Трофим. Сын орла. Хабаровск, 1939. С. 156; см. также: Итин В. В чуме // СО. 1930. № 3. С. 62. . Люди эти — всегда мужчины, очень высокие и не очень молодые, закаленные лишениями, огнем и дисциплиной. Их манеры грубы, а лица суровы, но их глаза никогда не перестают лучиться «насмешливой, но добродушной улыбкой» {1183} 1183 Кратт И. Улахан последний // Кратт И. Моя земля. С. 31; Тинька // Он же. Дальняя бухта. Л., 1945. С. 158; Гор Г. Неси меня, река. С. 264. . Один из них объясняет своему другу-нивху: «Вот вы люди, и в городах в теплых больших домах тоже живут люди. Между вами разница маленькая, этак в десять или больше тысяч лет… Сейчас нам с вами нужно подумать о том, как догнать другие народа нашей страны» {1184} 1184 Гор Г. Ланжеро // Гор Г. Большие пихтовые леса. С. 279. . Но они не только говорят и думают. Они защищают своих подопечных от злых людей, строят для них дома, лечат их недуги, учат их отличать хорошее от плохого и привозят «много товаров, вкусных и необходимых» {1185} 1185 Кратт И. Улахан последний. С. 35. .