Сергей Карпущенко - «Стальной кит – повелитель мира»

Эти злые речи захотел смягчить Флажолет:

– Нет, мой френд, Бог существует, только мы о его целях ничего не знаем. Может быть, он нарочно бедных бедными делает, а воров, как ты говоришь, богатыми. Не будем об этом говорить, иначе только головную боль наживем. Но что касается икон и прочей нашей церковной муры, то здесь я герлушке возражу: для чего нужны все эти вещи глубоко верующему в Бога человеку? Ну, скажи?

Ирина опешила. На самом деле она никогда не задумывалась над такими вопросами, хоть и любила ходить в церковь.

– Как же, зачем? Ритуал православной церкви древний, его менять нельзя. Все эти вещи – символы, которые помогают легче познать Бога…

Флажолет сделал вид, что ему очень смешно.

– Слушай, Ирочка, ведь ты в Финляндии побывала, так разве не заметила ты, как просты финские церкви – нет в них никакой золоченой мишуры, а все-таки финский народ верит в Бога, трудолюбив – не то что русский народ, да и вообще куда больше старается жить как христианин. Нет, Ира! Икона это идол, а разве ты не помнишь заповедь Божью: «Не сотвори себе кумира»?

На Смычка «тонкие» рассуждения товарища произвели сильное впечатление – он заржал так громко, что лающее эхо буквально заходило под сводами пещеры, зато Ирина чуть не плакала:

– Вы… вы отвратительный, мерзкий тип! – сказала она прямо в глаза Флэгу. – Вы не просто вор, а вор коварный и жестокий, а это в три раза хуже. Знайте, что Бог страшно накажет вас за разграбление церкви.

А потом Ирина, будто вспомнив о том, что у нее есть, или, во всяком случае, были друзья, горячо сказала:

– Володя, Кошмарик, ну а вы-то почему молчите?! Ведь готовится преступление, собираются ограбить церковь, хотят осквернить русские святыни, а вам это безразлично!

– Нет, не безразлично! – заявил Володя. – И я прямо говорю вам, Флэг и Смычок, что при первой же возможности сдам вас органам, обещаю!

Но гордый вызов, брошенный Володей, его угроза произвела на френдов не больше эффекта, чем стрела, выпущенная по танку.

– Ой, какие стремаки! – засмеялся Флажолет. – Френд, я просто в трансе от угроз этого чилдрена. Видали, он захотел сдать нас полисменам! А пупок у вас, сэр, не развяжется? Или ты, чувак, будешь сдавать нас ментам со своим автоматом да еще расскажешь им, где мы познакомились? Очень им интересно будет узнать, как вы дважды пересекли государственную границу. А еще ментам будет интересно знать, чем вы прославились в Хельсинки и почему за вами гналась финская полиция. Ну давай, веди меня к ментам, Вол, и я сам протяну им свои руки, только постараюсь повесить на тебя не только все твои грехи, но и свои, и моего френда в придачу.

И Флажолет засмеялся, но только смеялся он не так громко, как Смык, а делал это приглушенно, культурно, как положено смеяться воспитанным людям.

– Ой, да что вы слушаете угрозы этого парня?! – весело сказал Кошмарик. – Они же двинутые – он да его подруга. Все в честных каких-то играют, в наше время чистенькими захотели стать. Короче, Флажолет, ты делай то, что задумал, и ни о чем не сомневайся. Я тоже считаю, что попы перебьются и, если нужно, новые иконы и кресты себе надыбают. Так что берите сегодня ночью все самое лучшее – завтра же в Финляндию закинем!

Искренность, с которой Кошмарик произносил свою фразу, была явным доказательством того, что Ленька полностью разделяет уместность и дельность плана френдов. Флажолет по-дружески хлопнул Кошмарика по плечу и заявил:

– Ты молодец, чилдрен! Когда мы сегодня ночью залезем в церковь, ты с герлушкой останешься здесь, возле субмарины, потому что на того, кто меня хотел сдать ментам, я не могу возложить обязанности по охране судна. Вол пойдет с нами, а завтра я постараюсь избавиться от него. Впрочем, на берег его тоже нельзя отпустить – заложит. Ладно, потом обдумаю, что делать с этим вредным чилдреном. Сейчас давайте поужинаем, ведь до начала операции осталось не так-то много времени.

– Ужинайте, только не думайте, что я буду готовить еду таким гадам, как вы и Кошмарик! – заявила Иринка с достоинством, первая спустилась в трюм «Стального кита», чтобы забиться в уголке и сетовать там на несчастливую судьбу, которая свела ее с осквернителями святынь и ворами.

Флажолет и Смычок тоже залезли в брюхо «Стального кита», где они, не спрашивая разрешения ни у Володи, ни у Кошмарика, снова принялись опустошать запасы провизии, захваченной в Хельсинки. За ужином они разрабатывали планы «реквизиции» церковного имущества в деталях, ничуть не стесняясь чилдренов. В общем, в салоне подлодки было довольно уютно: горел свет, Кошмарик был до того услужлив, что включил и нагревательную систему. А френды, закусив, велели Кошмарику подготовить какие-нибудь веревки или, на худой конец, провода, при помощи которых за неимением мешков они собирались увязать все, что сочтут нужным взять в церкви. Потом Флажолет и Смычок удалились в сторону машинного отделения подлодки, где, видно, решили подзарядиться тем, что везли из-за границы. Притихли ненадолго, а потом послышался их смех, беспричинный, дурацкий – смех сумасшедших. Френды несли какой-то вздор, иной раз посылали угрозы в адрес Володи и Иринки, говорили, что Бог им не нужен и они уже и так в раю. Смычок через некоторое время заявил, что он свалился из рая в ад и что его рвут на части черти. Он было выхватил «беретту», клацнул затвором, наводя ствол на обезумевших от страха Володю, Ирину и Кошмарика, но Флажолет, как видно, все еще находившийся в раю, автомат у френда отобрал и даже двинул его кулаком в зубы, но вскоре приятели уже сидели в обнимку и горланили «Еллоу сабмарин». И вот, пользуясь тем, что Флажолет и Смычок увлечены друг другом, Кошмарик тихо заговорил, обращаясь к Володе и Иринке:

– Вы что, наверное, решили, что я на самом деле этим поганкам служить решил, продался им со всеми потрохами?

– Слушай, иди-ка ты да поищи веревку, чтобы паковать украденные иконы, – посоветовал ему Володя холодным тоном.

Но Кошмарик не обиделся и не отстал от отвернувшегося в сторону Володи:

– Да послушай ты, послушай! Если б мы с тобой вместе против них пошли, то они бы нас здесь, как щенков, замочили! Ты что, не видишь, что это за люди? Они же помешанные, наркотиками пропитанные до костей! Вот я и решил их успокоить, союзником их прикинуться решил, и сегодня, когда ты с ними в церковь полезешь, постарайся как-нибудь вырваться и тишком улизнуть. Вниз быстрее спускайся, а я «Стального кита» уже с работающим двигателем держать буду. Уйдем от них!

У Володи горели глаза, будто он тоже наглотался наркотиков – до того был взволнован. Мальчик, догадавшись наконец, что его товарищ говорит правду, да еще очень дельную, полезную правду, кивнул:

– Ладно, пусть по-твоему будет, только меня ждать не нужно – через пять минут после того, как мы наверх полезем, выводи подлодку на аккумуляторном ходу, а я потом сам отсюда выберусь – вынырну, и ты меня уже в заливе подберешь, только смотри далеко не заплыви. А теперь давай готовь веревки для своих хозяев, шестерка, да не забудь мешок захватить, тот самый, в котором кольцо лежало. И все-таки мы так и не поняли: прятал ли здесь Цыган свои сокровища, а если прятал, то куда они исчезли?